Дом в небе - стр. 30

– Понимаете, – обернулся ко мне мой добровольный защитник после недолгой беседы, – вы просто не можете здесь оставаться. Извините.

В отчаянии я плюхнулась со своим рюкзаком на диван, что стоял в вестибюле, и заявила, удивляясь собственной решительности:

– Я никуда не уйду! Я буду здесь спать!

И пригвоздила старика к стене одним взглядом, хотя с трудом сдерживала слезы. Он отвернулся и покосился на мистера Сена. Последовал негромкий диалог. Несколько минут администратор раздумывал, затем неохотно махнул рукой, показывая, чтобы я дала ему свой паспорт. На меня при этом он не смотрел. Наскоро занеся мои данные в журнал, он вынул ключ и подал его тощему пареньку в тюбетейке, который ждал у лестницы и, по-видимому, должен был проводить меня в номер.

Я тепло поблагодарила мистера Сена, поостерегшись, впрочем, пожимать ему руку, дабы не нанести еще большего вреда его репутации, и пошла за мальчиком наверх.

Вскоре я привыкла к Дакке, и город мне начал нравиться. Я купила прозрачный черный платок на голову, какие носят многие местные женщины, без страха выходила на улицу и заходила в рестораны. Я бродила по индуистскому рынку, вдыхая настоящий фимиам и любуясь россыпями серебра на прилавках. Посетила одну из крупнейших мечетей города, где под высоким мозаичным потолком в ряд стоят мужчины и совершают молитву на коленях, усердно кладя земные поклоны. Ислам был повсюду. Стрела на зеркале у меня в номере указывала направление в Мекку. Пять раз в день кричали муэдзины, и начиналась молитва. Этот обряд носил частный и в то же время публичный характер. Например, все мужчины в моей гостинице – сотрудники и гости – становились в ряд и одновременно кланялись, а если мне случалось присутствовать при этом, то на меня не обращали внимания. Люди совершали молитву на улицах, у мечетей, которые часто не вмещали всех молящихся, особенно в пятницу, в праздничный для мусульман день. Я находила в этом особую красоту – многократные поклоны, шеренги людей в смирении перед Богом. Завершив поклоны, они садились на пятки, подносили сложенные ковшиком ладони к лицу и снова бормотали молитвы. Чужая культура, религия, требующая пять раз на дню демонстрировать свою преданность, – все это не могло не поражать воображение иностранца.

Я училась находить золотую середину между открытостью, дружелюбием, которое так часто помогает путешественнику в чужой стране и вместе с тем делает его легкой добычей для мошенников разного рода, и агрессивными способами защиты. Без языка, без знания культуры очень трудно выбрать правильную линию поведения, отличить счастливый шанс от опасности. Всегда нужно думать на два шага вперед. Мне, в общем, это удавалось. Сомнение, неуверенность, страх – это было мне знакомо с детства. Я умела выживать, будучи неуверенной во всем.