Дом у воды - стр. 43

– Можно еще расписаться за нее, – отмахнулась Лина.

– Это подлог, и мы договорились этот вариант не рассматривать, – рыкнул Бессараб. – Еще раз предложишь, вылетишь с работы.

– Ага, – хмыкнула Ангелина. – Напугал, сил нет! На следующем собрании учредителей подговорю Светку и переизберем тебя, Иван Григорьевич! Наши семьдесят процентов против твоих тридцати.

– Я у нее долю выкуплю и наконец уволю тебя, – рассмеялся Бессараб.

– Ты же тогда от скуки помрешь, – заявила Ангелина и гордо покинула кабинет. Иван долго пялился на закрытую дверь, раздумывая и гадая, в какую беду попала Света. Когда сегодня утром по дороге на работу позвонил Михеич и принялся буровить какую-то ерунду про пельмени, то Бессараб не сразу понял, о чем речь. А когда дошло, то, резко перебив бывшего взводного, рявкнул:

– Девушку как зовут? Как выглядит?

Михеич что-то уточнял у жены. А потом, когда все сошлось до малейших подробностей, Бессараб, не сдержавшись, выругался. Грязно и витиевато.

– Твоя знакомая, что ли? – обиженно протянул Михеич, не понявший, каким образом угодил под раздачу.

– Это моя дочь, – рыкнул Иван.

– Дочь? – удивился Михеич. – Так она у тебя только школу заканчивает…

– Та приемная, – уточнил Бессараб. – А эта – родная.

– Так… – попробовал встрять Михеич.

– Головой отвечаешь, Молот – пробурчал Иван, тяжело вздохнув.

Михеич, которого почти тридцать лет никто не называл боевым позывным, внезапно приосанился и тихо пробормотал:

– Понял, Бес. Не боись. Присмотрю.

Олеська без умолку болтала, прижимаясь ручонками к широким бокам Гаранина. А он под смех и визг пассажирок закладывал на узкой дороге крутые виражи, поднимая вверх белые пушистые волны снега. А когда добрались до горки, выяснилось, что Павка с Любой прихватили настоящие санки: тяжелые, с деревянной резной спинкой и толстыми полозьями. В них уже усаживалась вместе с детьми Люба, дородная глазастая женщина в платке и потертой дубленке, когда, спрыгнув с вездехода, к санкам подбежала Олеся.

– А ты в другой раз, – скомандовала Люба. – Все не поместимся!

Света почувствовала обиду за девочку и, наклонившись к Олеське, объяснила:

– Мы сейчас на волокуше поедем. Она легкая и быстрая!

– Эти санки мой дедушка делал, – печально вздохнула малышка. – Витька с Данькой катаются, а мне почему нельзя?

– Кто сказал, что нельзя? – удивился Гаранин, когда тяжелые сани двинулись вниз по накатанной поверхности. – Не вздумай реветь, иначе сейчас домой отвезу, – пригрозил он и, присев на корточки, слегка ущипнул девочку за нос и тихонько добавил: – Мы пока на волокуше, а потом поменяемся. И ты съедешь на санках с горки. Идет?