Дом с семью головами - стр. 18

Следующие несколько минут Джеффри Томпсон ощущал неловкость. То ли из-за странного приёма, то ли из-за того, что оранжерея превратилась в процедурную, в которой Томпсон чувствовал себя лишним.

Доктор Джейкобс орудовал над лицом Бульденежа с помощью небольшого прибора. Томпсон с ужасом наблюдал, как доктор давил вначале на одно глазное яблоко Бульденежа, затем на другое, что-то вымерял и бубнил под нос.

Убрав прибор обратно в футляр, доктор Джейкобс озабоченно сказал:

– Сегодня никаких препаратов. Похоже, пуля усиливает давление на зрительный нерв.

– Как скажете, док! – Бульденеж отдал честь дрожащей рукой.

Найдя вдруг Джеффри Томпсона, стоящего рядом, доктор просветлел лицом:

– Пройдёмте ко мне в кабинет.

Томпсон направился следом. Его поразило, что доктор ничего не сказал про картину у стены. Не заметить такое яркое полотно было сложно, думал Томпсон. Проходя мимо, он ещё раз взглянул на холст. За обеденным столом сидела Дева Мария с вилкой и ножом в руках. Перед ней стояла тарелка, в тарелке – младенец без головы.

– Присаживайтесь.

Джеффри Томпсон опустился в удобное кресло против массивного стола. Доктор занял своё место за столом. Перед ним громоздилась мешанина из бумаг, двух стетоскопов и каких-то приборов, названия которых Томпсон не знал.

– Сапёр. Тридцать пять лет. Судя по акценту, приехали с юга.

Томпсон слегка улыбнулся. Никому, кроме Бульденежа, он не называл свой возраст.

– Всё так.

Какое-то время доктор молча разглядывал Томпсона.

– Вы были нелюбимым ребёнком? – спросил он.

– Почему вы так решили?

– Вас шокировала работа Ольги.

Джеффри Томпсон поёрзал в кресле.

– Не пугайтесь, у меня нет глаз на затылке. Я следил за вами с момента, как вы вошли в дом.

– О… – Томпсон кивнул. – Вот в чём дело.

– Мне нужно было понаблюдать за вами. Возможно, вы заметили: в доме много дверей. Здесь всегда гуляет ветер, и иногда гуляю я.

Доктор подтолкнул пальцем очки на переносице и вновь глянул на собеседника.

– Итак, вам недостаёт любви.

– Потому что меня шокировала картина? На мой взгляд, любого нормального человека передёрнет от подобной сцены.

– Нормального – да, но вы-то не совсем в норме.

Джеффри Томпсон смолчал.

– Самоубийца всегда верит, что знает о мире всё. Самоубийцу, такого как вы, почти исполнившего свой план, не ужаснёт мать, пожирающая своего ребёнка. Только если причина самоубийства не заключена в вашей собственной матери. Скажите, – доктор снова ткнул пальцем в очки, – кто вас не любил больше – отец или мать?

Томпсон не ответил.

– Попробуем иначе. Проявлял ли кто-то из ваших родителей хоть чуточку любви? Возможно, однажды.