Размер шрифта
-
+

Дом с неизвестными - стр. 28

– Что же он такого натворил, что надолго залег?

– Поговаривают, будто замочил людей из гадючника[25] и поимел хороший смак[26]. Грузовик, кажись, увел с железным сейфом.

Егоров насторожился:

– Как же у них провернулся такой фарт? Помог кто или счастливый расклад вышел?

– Этого дядя мне не сказывал. Как не сказывал и про то, что в том сейфе была за ценность, и про то, что с тем сейфом сталось. – Шура проглотил последний кусок бутерброда, откашлялся и потянулся к пачке папирос: – Дозволите?

– Кури…

* * *

Егоров незаметно глянул на часы. Указанный в пропуске срок свидания подходил к концу.

Перекусив вкусным бутербродом, выкурив пяток чужих папирос и вдоволь наговорившись, Шура-крестьянин пребывал в блаженном настроении. Морщинистое лицо землистого цвета излучало довольство, и если бы не строгие временны́е рамки, он согласился бы пробазарить с начальником до отбоя. А почему бы и нет? Таким разнообразием да еще с довеском в виде гостинца жизнь нечасто баловала обитателей Бутырской тюрьмы.

Но свиданка – не срок, кончается быстро. Егоров задал все запланированные вопросы, несколько раз возвращался к теме угнанного в 1941-м грузовика, однако больше никакой информации по нему и по Баринову не получил. Видать, Изотенко и взаправду не знал подробностей.

– Ну, а что думаешь по его безвременной кончине? – спросил на прощание сыщик.

– Про то, что пустили Пашу в доску[27] – слыхивал. А вот за что – не серчай, начальник, – не ведаю, – признался Шура. – Может, за какие старые грехи, а может, и залетные[28] слиходейничали.

Гастролеров и залетных в Москве после окончания войны появилось с избытком – тут пожилой вор душой не покривил. Огромная плотность населения, неразбериха, нескончаемый пассажиропоток на десятке вокзалов, невероятное количество магазинов, рынков, наличных денег… Все это манило, притягивало криминал, как зеленых мух в общий дворовый нужник. И невероятно усложняло работу Московского уголовного розыска.

Глава шестая

Москва, железнодорожный переезд на Басманной – Безбожный переулок; 16 октября 1941 года


Время шло, солнце все ниже нависало над западным горизонтом, а поток беженцев из Москвы не ослабевал. Мимо стоявшей на обочине полуторки на восток проползали тяжелые грузовики, легковушки, груженные скарбом конные повозки. Тонким, непрерывным ручейком шли люди, с маленькими детьми, с чемоданами, сумками и узлами.

Старшина Богданович долго не возвращался, ожидание на железнодорожном переезде затягивалось. Барон и его кореша нервничали, но поделать ничего не могли – рядом с полуторкой, держа наготове винтовки, караулили два неулыбчивых служивых. А по другую сторону проезжей части, выборочно проверяя документы у водителей и пассажиров автомобилей, дежурило целое отделение комендантской роты. С этими лучше было не связываться. Они четвертый месяц обозленными стаями рыскали по столице и, руководствуясь жестким принципом «по закону военного времени», останавливали, проверяли, задерживали, применяли оружие. Они не кричали: «Стой, стрелять буду!» Они сразу шпиговали пулями и не морщились.

Страница 28