Дом, пропахший валерьянкой - стр. 15
– Да вы не беспокойтесь, папенька, – замялся Мишель, сильно покраснев. – Я с порядочными людьми общаюсь.
– В таких панталонах к порядочным людям не ходят, – чуть прикрикнул Петр Саввович. Его щеки слегка затряслись, а это ничего хорошего не предвещало. – Небось всякие там поэты так называемые с художниками, отпрыски культуры, да женщины, которые вместо чтения писаний Маркса и Ленина маникюры себе делают – порядочных людей в свои сети заманивают, чуть партийный билет увидят. Им бы до распределителей наших только добраться. На чужой паек метят.
– Папенька, ну зачем же вы так. Ведь Софи… Она… То есть… Ой, – испугался Мишель случайно вылетевшему имени.
– Что? Какая такая Софи? Что это за имя этакое заморское? Ну-ка, ну-ка, продолжь, покорнейше просим… Так, хорош чайничать. Налей-ка мне, матушка, перцовочки, а то чай твой остыл, а меня аж льдом покрыло.
Испуганная и побледневшая мать Мишеля резво подбежала к буфету, на ходу перезвездившись на портрет Ленина, достала початую бутылку и дрожащими руками налила мужу полстакана бурой жидкости.
– Горкой, горкой, матушка, наливай, – приказал Петр Саввович. Он тотчас выпил перцовку залпом, даже не крякнул и не закусил подрукавным хлебом, как обычно это делал с юмористической целью. – Так-с, слушаем.
Путаясь и еще больше краснея, Михаил Петрович кое-как промямлил папеньке с маменькой, кто такая Софи, откуда она появилась в Петербурге, где служит. Он также слегка упомянул и ее четверги, кто на них приходит и с кем он там общается.
– То, что служит – это хорошо, это ладно. Но ты мне доложи, друг милый, есть ли у нее какое партийное происхождение, намерения соответствующие.
– Я не уверен. Впрочем я точно не знаю. Вряд ли…
– Так, председательская дочь, говоришь… Как это говорят? Беспартийное сочувствующее сословие. Небось даже звездятся иной раз, когда грома пугаются. Образа Владлена по углам, чернильницы хлебные с молоком. Похвально. Одначе… Кровь-то партийную, ее ведь в жилы-то этим не вольешь. Тут, брат, одной веры в Ильича-спасителя не достаточно будя. Тут ведь надо наследовать и следить зорко, не допускать чужих кровей… А к этому еще добавь, мил человек, продвижение по службе Владлену нашему… А что, говоришь, нонче барышня городской, значит, себя считает?
– Городская. И квартира имеется, прислуга… Служит в библиотеке, – ответил тихо Мишель.
– Гм, смотри-ка, даже при хоромах собственных. Значит зажиточная интеллигенция, так сказать. Не какая-нибудь из мещан и тем более из фабричных. Книжки читает и даже на работе с ними дело имеет, с книгами, как я понимаю. Книги-то, правда, разные бывают… А папенька с маменькой к земле привязаны. Понятно. Провинциальная интеллигенция, газетки выписывают, небось даже фортепьяны водятся. Домишко с колоннами, и дворов двадцать вокруг старенького парткома. Скверного тут вроде и ничего, я даже уважаю. Колхозное именьице – хорошее дело, сами владеем парочкой таких. Сегодня вот творожку получили и сметанки – все свое. Управляющий Иван Тимофеич прислал гонцов. Пьянь, конечно, все они, дурят хозяина, но мы не об этом. Вот, значит, как оно. Итак городская, считай, барышня, начитанная. Гм… Приказывает уважать и любить. Так-с. Оно вроде бы и ничего с одной стороны. Тем более многие нынче говорят, что все люди равны, не взирая на ранги. Однако это так, философия неудачников, бездельников и тунеядцев – вот что я скажу. Они сами это и придумали. Лично я, конечно, в этом сильно сомневаюсь, ибо воспитание и заслуги на поприще служения партии выводят человека на иной совершенно уровень. А эти поэты твои с художниками, читатели романов да владельцы тайных притонов, которые забыли, что значит жить в страхе ильичевом, – им теория нужна, философия, понимаешь ли, чтобы свои недостатки, беспартийность, неудачные судьбы и карьеры какой-нибудь философской мутью оправдать, легализовать свое ничтожество. Рядом со мной хотят стоять, наравне, гордо задрав голову свою волосатую. Нет, не позволю. Не выйдет. Пусть достигнут хоть половины того, чего я достиг. И сына своего я не позволю тянуть на дно, да хоть даже в сторону. Али ты иного мнения с отцом? Говори, говори, правду хочу знать. Может и партбилет тебе зря справили?