Дом правительства. Сага о русской революции. Книга первая. В пути - стр. 26
И всё-таки решение сошло ниоткуда, но сошло реальным чутьём и натиском, и было обдумано не в одно мгновение. Да и мгновение не покривилось, но позатихло на думах. Генка умылся, освежив серо-помятое лицо.
– Надо побриться…
В зеркало на него глядел ужас пьяного отражения, глядел весьма проникновенно и так настырно, что было отвратительно и невыносимо глядеть на самого себя. Тошнило, и горела глотка, словно её ошпарили кипятком.
– Я что ли?
А кто же?! Ты! Образ пьяницы сложен жёстким наветом поражающей тьмы. Ещё несколько часов уплыли куда – неизвестно, но от них ничего не осталось, ничего полезного и нужного. Одна пустота и неполезная ко всему прочему.
Думы резвились в голове бешеным натиском. Мужик готовился вступить в вечность, которая его не привлекала, в которую он не верил, но которая всё-таки утомляла сознание и мучила. И как не парадоксально, но она звала его к себе! Звала на реальном чутье, звала к себе… Мысль стукнулась о борта болезненной плоти горячей волной:
– Выходит что-то есть в ней?
Пойти что ли? Или обождать?
Решает не он, а за него… Решает кто-то…
Само ощущение было спрятано глубоко-глубоко… Оно постоянно оживотворяло предметность невидимого, но существующего не на одном человеческом воображении или недомыслии. Вечность-то была, независимо чувств!
– А вдруг…
Знаний нет. Любви нет. Веры нет.
А что есть?
Ничего уже нет в арсенале скопленного бытия. Всё растоптано и скомкано как-то трагически и противно на фазе собранных слов и приходящих мыслей. И смято чем-то весьма значительным, но вот определить суть значимости никак нельзя.
Молитвенная символика складывает все периоды правильности и мудрости, а ни того, ни другого в голове Генкиной – нет, и не было никогда! И не потому, что он этого не хотел или усиленно противился святости, а оттого, что время выстроило иное расписание его духу!
В памятной же доле он всегда видел святое начало! И дома, когда жил с родителями, и в своей квартире, когда жил со Светкой, он зрел образ некого смысла веры. В красном углу всегда висела икона Божьей Матери с Младенцем на руках.
Пусть не ходил в храм, но воздух церковной грамотности разливал свою святость на взглядах. И иногда он на тайне обращал к Ней свои речи! Малые молитвенные вздохи стали началом святости пусть и неосознанной, но настоящей и неподдельной.
Любое помышление боли, скорби, нужды, излитой из души, означали духовность! Богу молишься духом, и это уже творчество боголюбия. Жаль, что неграмотный человек не ведает в себе такое великое направление духовности, соединяющей его с Творцом. Но как бы то ни было, такое усердие всегда ведёт на вершину божества и даёт право жить с Богом в Боге, пусть и на резерве чувств сеется зло!