Дом последней надежды - стр. 57
– Госпожа Иоко!
Они были знакомы.
Смутно.
Каждый месяц он приходил и кричал, беспокоя не только кошку, но и соседей, и без того не слишком-то довольных нашим присутствием. Он кидал камни и однажды помочился на ворота, выказывая всю степень уважения к моей персоне…
Он был нагл и по-подростковому самоуверен. Но это не мешало ему приносить кошелек в целости и сохранности. Впрочем, Иоко, даже зная, что ни один из слуг Наместника не рискнет обманывать его столь нагло, медленно пересчитывала деньги, порой проверяя их на зуб.
И паренек стоял. Ждал. Пританцовывал от нетерпения: в его сумке была не одна дюжина таких вот зачарованных на крови кошельков, открыть которые могли лишь те, кому деньги были предназначены.
Я высыпала монеты на тарелку и молча протянула кошель мальчишке.
– Есть хочешь? – спросила, глядя на горсть серебра, которую мне предстояло использовать наилучшим способом. Знать бы еще каким.
– Есть? – Он нахмурился.
– Лепешки. И вяленое мясо. Будешь?
Гордость в нем боролась с голодом. У Наместника, полагаю, хорошо кормили, но мальчишка пребывал в том возрасте, когда съеденное переваривалось быстро.
– Постой здесь. – Я развернулась и направилась к дому.
– Госпожа! А… а деньги?
– Ты же присмотришь за ними?
Я надеюсь, ибо не хотелось бы заниматься поиском монет в чужих карманах. Впрочем, памятью Иоко обладала отменной, а монет было не так много, чтобы исчезновение нескольких осталось незамеченным.
Я вернулась с хлебом и мясом, которые протянула гонцу:
– На. И не трогай больше кошку, а то вдруг и вправду бакэнеко?
Деньги мальчишка не тронул.
И настроение поднялось. Я передала чашу с серебром Шину, которая глянула на меня как-то… странно?
– Вы уверены, госпожа?
Я пожала плечами.
– Ваша матушка… посетит нас сегодня. – Шину тронула монетки пальцем и протянула чашу мне. – И возможно, будет недовольна…
И вновь я чего-то не знаю.
Не помню… и хорошо, что колдунов и одержимых здесь не сжигают. Это я уже успела выяснить.
– Возьми. Нам они нужнее.
Если я правильно помню, то матушка Иоко отнюдь не бедствует. У нее огромный дом, слуги и отцовские драгоценности, которых он делал очень много, не говоря уже о таком наследстве, как ковры, шелка и банальнейшие двадцать три тысячи золотых монет.
Монеты Иоко помнит.
Она помогала пересчитывать их, укладывая ровными рядами в специальные шкатулки. В одну помещалось ровно две тысячи монет. И седовласый поверенный пробегался пальцами по ребрам, то ли пересчитывая за Иоко, то ли просто наслаждаясь этим прикосновением. Он, облаченный в стеганый халат старого кроя, казался обыкновенным, этот старик, на чьем поясе висело семь печатей, а шапку украшал нефритовый шар.