Дом Окон - стр. 1

В полночь, когда на небо над окраиной Смоленска высыпали весёлые искристые звёзды, и выкатила полная луна, пограничник восьмого квадрата Цзы, зевая и потягиваясь, шёл на кухню. Не было в восьмом квадрате точки спокойней, чем этот удалённый тайный уголок. Чудное место! Припудренные серебристым туманом, спят леса, на просеках мерно гудят провода ЛЭП, умытые весенним дождём, блестят дороги, да сияют разноцветными окошками панельные многоэтажки.

Тишь да гладь! Цзы выбрал окраину неслучайно: буквально в паре километров на запад отсюда начинался следующий квадрат – седьмой, а тот отрезок границы принадлежал очень ответственному господину, прямо-таки помешанному на работе. Толстяк Цзы рвением не отличался и был уверен: случись что, стоит только чуть-чуть задымиться – и коллега из седьмого квадрата тот же час примчится спасать сопредельную территорию. Перестраховаться теперь не помешает: ведь новости ходили в последнее время самые недобрые.

«Бестолковые происшествия», – вздохнул Цзы, намазывая печенье шоколадным маслом. Он собирался, несмотря ни на что, провести вечер в кресле с комиксами, греться у камина и, может быть, ещё, если останется время, заполнить несколько отписок для просителей о переходе.

Ведь, как водится, если есть граница – найдутся и умники, желающие её перейти. Уже не раз прилетали тревожные сообщения, что появился некий нарушитель по имени Фьёр. Один за другим он атаковал квадраты, разрушая посты, – переходил границу, не пешим, на коне, шёл напролом, нанося серьёзный, иногда непоправимый урон, и, потоптавшись с другой стороны, возвращался обратно через ту же точку. Вот почему Цзы считал его «бестолковым происшествием», то есть не преследующим никаких видимых целей, кроме создания хаоса и причинения материального урона.

Шли в высших чинах разговоры, что, кроме прочих бед, стали пропадать люди. Причём совсем, полностью, бесследно – вплоть до тапочек в прихожей и фотографий в семейных альбомах. Потому пропажи эти пока не добавляли в протокол происшествий: сложно, оказалось, собрать доказательную базу, а что за протокол без фактов? Оставались лишь пустые дома, безлюдели деревни, а то и целые улицы внезапно пропадали с карт и из памяти жителей Земли.

Цзы снова вздохнул и вернулся к приятным приготовлениям: куда скрыться от работы, как не в тёплый плед! Господин пограничник, призванный охранять покой и порядок, всю эту провинциальную красоту, наконец, уютно устроился в кресле с чашечкой какао и взялся за комикс.

Что случилось с ним в следующую секунду, с Земли было не разглядеть, так как пост его надёжно скрывался в небе. Только чуть зарябило облачко, прикрывавшее удивлённый глаз луны, и поползло вниз да громыхнуло в отдаленье – будто где-то рухнул башенный кран. В облаке сверкнула короткая зелёная молния, и ещё одна, в том же самом месте, и ещё одна! Часть того, что любой из нас назвал бы небом, – ночная тёмная синева – вдруг надулась, как пузырь, затем натянулась и стала расползаться, как дыра в старом вязаном свитере.

Чего совсем не ожидаешь увидеть, глядя на небо в звёздную полночь, – так это чью-то голову. А тут была не просто голова, а здоровая чёрная лошадиная морда с острыми ушами и бешеными глазами. Она неистово билась, кусала, рвала нити, расширяя прореху в небе, лягала её края копытами, бодала лбом. Сначала лошадь показалась в дыре по шею, потом прорвалась по грудь, а вот уже на спине её можно разглядеть и наездника в чёрном рваном коконе плаща. В протоколе позже он был установлен как «вуль Фьёр», конь же отмечен просто как «чёрная лошадь(?)».

Всадник прорвался! Он проделал пробоину в небе, откуда на крышу дома номер три, кирпичной высотки по улице Шевченко, водопадом хлынула жижа – тягучая, чёрная, вроде густого мёда или смолы.

В кустах шиповника перед домом пробудились воробушки и бросились врассыпную с тревожным щебетом. А жителей многоэтажки, что проснулись было из-за странного шума и вспышек, стало вновь плавно погружать в глубокий сон.