Дом обезьян - стр. 39
– Ага, всякие фрики, – Аманда помолчала немного и добавила: – Я не хочу быть такой. Не хочу быть старой матерью.
Джон потянулся через стол и взял Аманду за руку.
Она говорила правду – им обоим было уже по тридцать шесть. Он, естественно, не чувствовал себя на тридцать шесть. Но как и когда это случилось?
– Это Кэт. Оставьте сообщение.
– Это снова я, – сказал Джон. – Перезвони мне.
Это было уже третье сообщение, и, пока он придумывал оправдания для автоответчика – может, она в душе или выскочила из отеля позавтракать и забыла мобильник в номере, – тревога нарастала. Они уже на два дня отставали от графика, во всяком случае, он-то точно отставал. Кто знает, что у Кэт на уме?
Аманда встала ни свет ни заря, заявила, что в отеле варят невозможный кофе, а выпечка у них тверже бетона, и прогулялась в ближайшую бакалейную лавку. Она была не в духе, и Джон чувствовал себя виноватым, потому что всю ночь ворочался в постели.
Он позвонил портье и попросил связать его с номером Кэт.
– Привет, Кэт. Может, у тебя сотовый разрядился? Перезвони мне. Надо разработать план совместных действий.
Джон позвонил в университет, ему ответили, что никаких индивидуальных интервью не будет. Позже утром будет пресс-конференция, первая после нападения, а до того – никаких заявлений. Отсрочка показалась ему странной, учитывая, что репортеры уже не первый день шерстили обстановку вокруг университета.
Потом он позвонил в больницу. Там первым делом поинтересовались, является ли он членом семьи пострадавшей, а потом наотрез отказались подтвердить присутствие или отсутствие в больнице Исабель Дункан. Джон спорить не стал, хотя знал, что она именно там. Это был единственный травматологический центр первого уровня в округе. Если ее там нет, зачем спрашивать – родственник ли он? После этого Джон оставил сообщение на ее домашнем телефоне.
– Привет, Исабель. Это Джон Тигпен. Мы встречались… э-э… ну, я уверен, что вы помните.
Он наговорил больше, чем следовало. Ему хотелось, чтобы Исабель поверила, что он действительно волнуется за нее, а не просто напрашивается на интервью.
И это было правдой – ночью он видел ее в кошмарном сне. Будто ждет ее в холле лаборатории. Она беззвучно подходит со спины и касается его руки.
«Идите за мной», – шепчет Исабель, и Джон чувствует покалывание по всему телу.
Губы Исабель едва не касались его уха. Ее дыхание пахло лимонным шербетом. Он шел за Исабель и смотрел на ее бедра, на то, как она идет, ставя одну ногу четко перед другой, как выслеживающий зверя индеец. Мелькнула чья-то тень, и он замер как вкопанный. А уже в следующий миг точно знал, что произойдет дальше. Он вытянул вперед руки и рванулся к Исабель. Она обернулась, на лице ее было удивление. Но прежде чем она успела что-то сказать, ее отбросило к раскаленной добела стене. Ее как будто уносило в солнце. Исабель исчезала постепенно – сначала спина, потом лицо, бедра, плечи. Потом исчезли развевающиеся перед лицом длинные волосы, затем руки и ноги. Джон очнулся от кошмара. Он взмок от пота, его трясло, сердце бешено колотилось в груди. Только спустя несколько секунд он понял, что лежит не в своей кровати. Над ним склонилась Аманда.