Дом на Солянке - стр. 35
«Вот ведь люди, – подумал писатель, когда настырный гражданин добился-таки своего и остался в вагоне, – ему говорят, что нельзя, а он гнет свою линию и, хоть и действует самыми примитивными методами, оставляет всех в дураках… А может быть, так и надо? Идти напролом, даже если…»
Тут поросенок некстати вспомнил, что у него есть голос, и начал отчаянно визжать, молотя по воздуху розовыми копытцами. Публика, которая ранее была настроена скорее сочувственно, возмутилась и обрушилась на вагоновожатую. Зачем свинью пустили в вагон? Это безобразие! Куда только милиция смотрит? Есть же правила, которые запрещают перевозку животных в трамваях!
– Понаедут из деревни и ведут себя как дома! – негодовала соседка Басаргина. Сама она, кстати, выглядела как типичная деревня.
Писатель был почти счастлив, когда пришло время выходить. Он добрался до Большого Гнездниковского переулка, толкнул дверь, выкрашенную казенной коричневой краской, и через несколько шагов уперся в стол дежурного.
– Гражданин, вам кого? – спросил тот, смерив посетителя пристальным взглядом.
– Я из «Красного рабочего», – с достоинством ответил Басаргин, предъявляя удостоверение. – К товарищу Опалину.
– Обождите, – буркнул дежурный и стал кому-то звонить. – Терентий Иванович, тут репортер… Ага, ага…
«Нет, его не Терентий Иванович зовут, а Иван Григорьевич, – вспомнил Басаргин. – Интересно, а Терентий Иванович – кто?»
Но тут явился Опалин собственной персоной, необыкновенно сосредоточенный и одетый в полную форму угрозыска, то есть гимнастерку с зелеными петлицами, брюки галифе и сапоги. На голове у него была фуражка.
– Ваня, тебя гражданин дожидается, – сказал дежурный, глазами указывая на Опалина. – Из газеты.
– Вижу, – коротко ответил помощник агента угрозыска и бросил Басаргину: – Пошли.
– Куда? – необдуманно спросил Максим Александрович.
– Ну ты же хотел посмотреть, как мы работаем? Вот и увидишь.
Переход на «ты» Басаргину не понравился, но он пересилил себя и спросил:
– А где остальные?
– Кто?
– Ну, – протянул Максим Александрович, лихорадочно вспоминая все, что ему попадалось раньше о расследовании преступлений, – доктор, который устанавливает время смерти… дактилоскопист…
– У нас утопленник, – хмыкнул Опалин, – в морге будут делать вскрытие, все напишут в заключении, а отпечатки пальцев – не факт, что их получится снять с трупа. Неизвестно, сколько он в воде провел.
– Так что, вы один всем занимаетесь? – недоверчиво спросил Басаргин.
– Угу. Людей у нас не хватает, – пояснил собеседник, – текучка большая, плюс некоторые еще в отпусках.