Дом на Сиреневой улице - стр. 21
Рядом притормозила машина такси, и Мила нерешительно шагнула к ней.
– Приставать не буду. Да и вообще, не понравится – уедешь в любой момент: автобус ходит каждый час, или такси можно вызвать.
Паша себя не узнавал: ни одну девчонку никогда не упрашивал, а тут вдруг как переклинило. И ладно бы на свидание уговаривал, так ведь нет – по-пионерски поспать в разных комнатах. Аж самому смешно. И обычно сдержанный Павел вдруг рассмеялся:
– Ну, Мила, решайся. Поедешь со мной спать? Как бы паршиво это ни звучало.
Мила запрокинула голову и звонко расхохоталась:
– Звучит и правда так себе. А знаешь, поеду. Если не усну до конца твоей смены прямо на барном стуле.
– Я сварю тебе самый крепкий кофе, – подмигнул ей Паша.
Он отпустил такси и распахнул для Милы дверь в клуб.
– А ты действительно можешь проспать двадцать часов? – спросила девушка, останавливаясь на пороге.
– Сомневаешься? – Паша вскинул бровь.
– Есть немного.
– Давай поспорим?
– Давай, – азартно сверкнула глазами Мила. – На что?
– Если проиграешь, ты должна мне свидание.
– А если выиграю?
– Я – тебе.
Любовные линии
Ирина Чекмурина
― Петька! Где мой карандаш?
В трубке послышалось недовольное ворчание, и связь оборвалась.
– Вот зараза! ― Маха снова набрала нужный номер. ― Петька! Прекращай спать, где мой карандаш?
– Маш, ну какой к черту карандаш? ― с третьей попытки услышала Маха сонный голос бывшего мужа. ― Ты на время смотрела? Спи давай.
– Петь, ну не могу я спать, понимаешь? Не могу! Я такой сюжет придумала! Сюжетище! Мне нужно срочно всё записать, а то я опять забуду.
– Маша-а-а! Я не знаю, где твой карандаш. Я вообще, где у тебя что, не знаю. Я твой бывший муж. Бывший!
– Какая разница, бывший, не бывший. ― Маха методично обшаривала глазами комнату в поисках своего любимого писательского инструмента. ― Ты в ответе за тех, кого приручил. За меня то есть, Петька! Не будь козлом, вспомни, где ты видел карандаш последний раз.
– На голове у тебя! ― буркнул бывший муж Петька и отключился.
– О, точно, ― обрадовалась Маха, вытаскивая злополучный карандаш из фигушки на голове. В минуты особой задумчивости она всегда машинально закручивала волосы на макушке и подцепляла их всем, что попадалось под руку.
– Гошик, иди сюда, будем творить, ― крикнула Маха в сторону спальни, забираясь с ногами в любимое кресло. Почтенный такс Георгий, поняв, что в покое его не оставят, неохотно сполз с хозяйской подушки и, демонстративно зевнув, потопал к Махе. Георгий, он же Гошик, он же Гоша, Гошан, Таксопарк и Сарделька, был главным помощником Махи в ее написательских делах. С ним Маха советовалась, если сюжет уходил не туда. Он же был первым Махиным читателем. Точнее слушателем.