Дом на краю темноты - стр. 42

– Оно того стоит, если они принесут хоть немного удачи этому месту.

Эльза Дитмер неохотно согласилась. Мы вместе бросили тарелки на пол, и они разлетелись на мелкие кусочки.

– Я уже чувствую себя счастливым, – сказал я, взяв щетку и совок, и начал подметать осколки. – По крайней мере счастливее, чем Кертис Карвер.

Улыбка на лице Эльзы померкла.

– Простите, – сказал я. – Это было жестоко с моей стороны. Вы, наверное, их знали.

– Да, немного, – сказала Эльза, кивнув. – Я здесь прибиралась, когда им это было нужно.

– А какими они были?

– Сначала они казались счастливыми. Дружелюбными.

– А Кертис Карвер? Он был?..

Я замолчал, тщательно подбирая слова. Эльза Дитмер знала этого человека. Возможно, он ей даже нравился, и я не хотел ее обидеть. Я удивился, когда она закончила фразу за меня.

– Монстром? – спросила она с нескрываемой злобой. – А кем еще он может быть? Человек, способный сотворить такое со своим ребенком – с любым ребенком – и есть монстр. Но он очень хорошо умел это скрывать. По крайней мере сначала.

Как послушный муж, которым я пытался быть, я хотел проигнорировать это замечание. В конце концов, я обещал Джесс не тащить прошлое в настоящее. Но журналист во мне победил.

– Что случилось? – спросил я, говоря тихо на тот случай, если Джесс пряталась где-то за клубами дыма.

– Он изменился, – сказала Эльза. – А может, он всегда был таким и мне просто потребовалось время, чтобы это рассмотреть. Но вначале он был очень милым. Очаровательным. Потом, когда я видела его в последний раз, он явно нервничал. Боялся. Он даже выглядел по-другому. Усталый и очень бледный. Тогда я думала, что это из-за его дочери. Она болела.

– Чем-то серьезным?

– Я знаю только то, что говорил мистер Карвер. Что она больна и ей надо оставаться в своей комнате. Мои девочки очень расстроились. Им нравилось тут играть.

– У вас есть дочери?

– Да. Две. Петре шестнадцать, а Ханне шесть, – глаза Эльзы загорелись, когда она упоминала их имена. – Они хорошие. Я ими очень горжусь.

Я закончил подметать разбитые тарелки и выбросил осколки в ближайшую мусорку.

– Должно быть, им было тяжело потерять друга в таком ужасном происшествии.

– Мне кажется, Ханна не совсем понимает, что произошло. Она слишком маленькая. Она знает, что Кэти больше нет, но не знает почему. И как. Но вот Петра, она знает все подробности. И она все еще этим потрясена. Она очень заботливая. И сильная, как и ее отец. Я думаю, она считала Кэти второй младшей сестренкой. И Петре больно осознавать, что она не смогла защитить Кэти.

Я рискнула задать еще один вопрос, зная, что Джесс рассердится, если узнает. Я решил, что не скажу ей ничего из того, что узнаю.