Дом на городской окраине - стр. 56
– Оставайтесь у нас обедать, папа, – сказала дочь.
– Обедать? Ни в коем случае… Я ни в чьей жалости не нуждаюсь. Какой еще обед для меня?! Дай мне немного теплого супу да кусочек черствого хлеба, чтобы подкрепиться… Потом я встану и пойду, куда глаза глядят… Уж раз меня близкие выгоняют, пойду искать кров у чужих людей. И где-нибудь испущу свой последний вздох, и никто об этом не узнает… Вот так, зажился я… Даже родным в тягость…
Однако, за обедом тесть забыл о своих горестях и о том, что дни его сочтены и что суждено ему умереть у чужих людей. Он подкрепился и повеселел. После обеда ему захотелось поболтать. Отрывочные воспоминания всплывали в его сознании, он хмурил брови и с грозным выражением лица принялся разглагольствовать.
– Ты знала Шолара? Нет, ты его не знала, тогда ты была еще маленькая и ходила в школу домоводства… Этот Шолар держал речь… а я направился с депутацией к окружному гетману… «Скажите, – говорю, – пан начальник, по какому праву, спрашиваю я его, вы руководствуетесь законами “власти сильной руки”?» Он опешил и говорит: «Вы что, разбираетесь в законах?» – «Да, хоть я и не юрист, а все эти штучки знаю…» Потом у нас было собрание, и я сказал: «Собрание-то я открываю, но от председательства увольте… выберите, кого угодно другого, только не меня… Среди нас находится человек, чье имя я назову при всех, если он не сделает это сам… Я назову его подхалимом, если он не представится, а ежели представится, то воздержусь». – Председатель говорит: «но вы уже назвали его так, пусть встанет тот, к кому это относится…» Шолар покраснел как рак и ушел с собрания, и каждому стало ясно, что я назвал его так за дело… Да!.. Меня все знали, потому что я никому не давал спуску… А у вас, я вижу, лестница так и не починена, но ведь это опасно для жизни, я это предам гласности, если дело не сдвинется с места… Ну и разгильдяи же вы…
– Папа, возьми еще кусочек мяса, – прервала его пани Сырова.
– Не могу, доченька, не могу, ты не представляешь, как я слаб… Сегодня ночью мне приснилось, будто я в каком-то большом городе, вроде как в Кельне… но это был не Кельн, и там была большая казарма, как в Младой Болеславе… и я загружал фуру, сплошь шнурки для ботинок, одни шнурки, конца этому не было, а я очень торопился… И нет никого, кто бы мне растолковал, что значат эти шнурки для ботинок?.. Большую тяжесть чувствовал я в груди. Мать заказала для меня пояс на кошачьем меху… Доказано, что кошачий мех вытягивает все немочи… Ну, мне пора. Мама дома одна… так что ей от вас передать?.. Вы давно у нас не были, так негоже. Ну, прощай, да поскорее к нам приходите!