Дом, который построил Майк. Хроники Кулуангвы - стр. 24
Шуба медвежья под моими ногами сейчас лежит, как часть моей мировой коллекции. Добрая память о Советских Вооруженных Силах. Пообтерлась порядком уже. Через все страны шубейка проехала.
В Амстердаме сигаретами прожжена в области глаз.
И в Лондоне, и в Париже пожила и лишилась обеих лап – пробовали варить суп, насмотревшись фильмов с Чарли Чаплиным. И там и там получилась вполне приличная похлёбка.
В Польше ее чуть шляхта на границе не отмела, сотней грина пришлось отделываться.
В Гонконге мне за неё штуку их гонконговских долларов предлагали, говорят неведомый науке зверь. Ети? Не отдал.
В Нью-Йорке и Сиэтле под ногами валялась шкурка моя дорогая в засаленных квартирках однодневках в Квине и на Первой Авеню, как единственный атрибут интерьера, кровати, стола, холодильника, кота и унитаза.
В Ванкувере мы её использовали в «Секретных Папках» в качестве пугала для кабанов, доставших нас в палаточном городке в горах.
Да! Мишку убиенного всё же жалко.
Добрый мишка был.
Такие дела.
САЙГОН
Американский вьетконговец Тим Юнг говорил мне, что не скорректированное уничтожение поселка во Вьетконге было достаточно нашумевшим делом, которое попало в печать, потому что в огне погибли до кучи два репортера британской телевизионной компании «Фокс Ньюс», снимавших героические подвиги своих героических соотечественников. Бедный безухий командир взвода пошел бы под трибунал, если бы не самокритичный выстрел в большой, чувственный американский рот.
Перед тем как застрелиться в чувственный рот, Стивен Мэн, sentimental son of a bitch, произнес великолепную фразу, которая впоследствии стала крылатой во Вьетнаме, а Фрэнсис Коппола (ну этот чеканутый на голову режиссер) заработал на ней свой Оскар.
– О, как я люблю запах напалма по утрам!
А все эта пресловутая американская сентиментальность.
Такие дела.
Кстати, Коппола умер.
Такие дела.
Нет стоп! Чо это я – это Кубрик кони то двинул, а Коппола еще жив. Совсем записался я.
Тысячи южан пытались пробиться на территорию посольства США в Сайгоне, прямо с крыши которого каждые пятнадцать-двадцать минут снимались вертолеты, набитые, как банки с дальневосточной килькой, желтыми узкоглазыми беженцами. Буквально касаясь воды от перегрузки, они доставляли людей на стоящие в порту авианосцы, выгружали счастливчиков и возвращались назад к посольству. Туда, где массы народные пытались броситься напролом, уже понимая, что даже плавучие громады-железяки, хоть и не джонки, не растяжимы до размеров Южного Вьетнама.
Там, около дверей посольства, они и были удачно остановлены прицельными, очень не холостыми выстрелами парней из «Зеленых беретов».