Дом для призрака - стр. 4
На кухне всё было, как всегда. Повар сидел возле стола на табуретке, а его голова, поднявшись над туловищем, что-то внимательно разглядывала за окном. Когда я вошёл, голова повернулась ко мне и радостно улыбнулась.
– Утро доброе, – поздоровался я, усаживаясь за стол.
– Доброе, – согласился со мной Кок, – оно всегда доброе. Не бывает начало дня недобрым. Начало дня – это как начало новой жизни.
При этих словах мой собеседник назидательно поднял вверх пухлый указательный палец. А его голова водрузилась на то место, на котором она, собственно, и должна была находиться изначально.
Надо сказать, что мой Кок своим внешним видом конкретно соответствовал своему имени. Он был упитанным, толстеньким, я бы даже сказал «сдобным».
– Да Вы, батенька мой, философ! – удивлённо уставился я на Повара. – Откуда такие здравые и позитивные мысли?
– Ну-у… я даже не знаю. Мы тут с Ужом как-то о смысле жизни рассуждали, и это потом как-то само собой в голову пришло. А что, разве неправда? Утро… Начало нового дня. В это утро обязательно кто-нибудь родится, и даже, скорее всего, не один. Вновь рождённых много будет. Вот и получается, что начало новой жизни.
– Ну да, ну да, – согласился я с этим доморощенным «Диогеном», не став заострять внимание на том, что новая жизнь появляется в любое время суток, а не только утром. Зарождается она, так и вообще, в большинстве своём ночью. Но если он пришёл к такому своему философскому выводу, пускай с ним и живёт. Вывод приятный, жизнеутверждающий, несущий хорошее настроение, а настроение в его деле очень даже немаловажно, еда тогда вкуснее получается.
– Кстати, о «Владыка кухни», а за что Вы Удава ужом обозвали? Он, если узнает, сто пудово обидится.
– Да нет, не обидится, – радостно прогудел Кок, – уважаемый хозяин ведь знает, что у меня два имени. Я согласно кивнул головой и подтвердил:
– Да, уважаемый хозяин знает об этом, так как он сам Вас и нарекал этими именами.
– Так вот, – продолжил Повар, накладывая мне в тарелку омлет с колбасой, – мой приятель Удав решил, что он тоже хочет иметь два имени, и мы нашли ему ещё одно имя, короткое и звучное: «УЖ!».
– Ну да, ну да… всё логично, с этим, не поспоришь, – не мог не согласиться я, и, отправил в рот первую ложку омлета.
Я уже поел и теперь, сидя за столом, не торопясь пил чай, когда на кухню пожаловал Киллер. Он спустился с потолка, втянул в спину паучьи лапы, вытащил из-под кухонного стола ещё одну табуретку и уселся рядом со мной.
– Здорово, – поприветствовал я Паука, – как спалось?
Паук в ответ склонил голову и, принимая из рук Повара тарелку с омлетом, встретился со мной глазами. И я, в который уже раз поразился безмятежности его взгляда: у него были светлые, серо-голубые глаза младенца, ещё не замутнённые окружением человека. Что, собственно, было и неудивительно, кроме меня, других людей он, скорее всего, и не видел. Мне кажется, что вот из-за этого его взгляда я его и взял с собой из того недостроенного гаража.