Дом для моей Марты - стр. 7
Впрочем…
Если этот старик с ходу раскусил мои выдумки, то может быть, на него гораздо лучше подействовала бы правда? Здесь явно нужно терпение, внимание и…
Я остановил машину, сбегал в магазин, где меня когда-то знали в лицо, и купил копченой колбасы, свежего хлеба и, поколебавшись, бутылку сухого вина – того, которое больше всего любила Марта. Почему-то казалось, что оно сработает как талисман.
В третий раз дверь снова распахнулась широко, как будто старик ожидал от жизни чего угодно, но только не повторного моего появления.
– Здравствуйте еще раз. Можно мне с вами спокойно поговорить? – как можно вежливее попросил я, для убедительности размахивая колбасой и бутылкой, – Просто поговорить, а?
Увидев мои нехитрые подношения, старик слегка оживился.
– Ну ладно, – сказал он после секундного колебания, – но только в квартиру я тебя не пущу. Сейчас вынесу нож и стаканы, и мы сядем на лестнице. Годится?
– Годится.
– Ну, начинай, – скомандовал старик, когда распробовал вкус всех угощений, – Что у тебя на этот раз? Даже любопытно.
– Видите ли… Во-первых, я должен перед вами извиниться за то, что сегодня дважды пытался вас обмануть. Вы были абсолютно правы: кровать по закону ваша, и никаких вредных насекомых в ней, конечно, нет, – старик в ответ лишь хмыкнул в стакан, но слушал, кажется, внимательно. – А сейчас я скажу вам всю правду. Дело в том, что моя жена беременна, и врач запретил ей и дальше спать на матрасе на земле.
– На земле? – удивился старик, – А где же это вы с ней теперь живете?
– Эх… Пока нигде. Дом еще нескоро будет построен, а спим мы пока рядом со стройкой, в палатке.
Старик с кряхтением встал, и вдруг проворно скрылся за дверью квартиры. Я испугался, не означает ли это, что разговор окончен, но потом понял, что опасаться нечего: уходя насовсем, он не оставил бы мне стаканы, колбасу и, тем более, вино. Вина, правда, осталось уже немного; я начал жалеть, что купил всего одну бутылку. С другой стороны, нужно экономить.
Старик вернулся минут через пять, сел, опершись о стену, и закурил странного вида папиросу. Сделав пару затяжек, он протянул ее мне.
– Что это? – спросил я, не доверяя собственным ноздрям.
– Гашиш, – ответил он, – Кури!
Я послушно, но неглубоко затянулся и тут же вернул ему. Для отхода от реальности, по-моему, было не время. Старик затянулся еще раз, другой и закрыл глаза. Я испугался, что он заснул или умер, но он вдруг четко спросил:
– Так что там, ты говоришь, с твоей женой?
– Ну, понимаете, – начал я, – представьте себе сами: беременная женщина…
– Погоди! – раздраженно прервал он меня, пытаясь одновременно курить и разговаривать, не открывая глаз – говори мне лучше «ты».