Дом для моей Марты - стр. 1

Так получилось, что в середине августа я сделал Марте предложение.

– Да, конечно, – ответила она самым будничным тоном, как будто я попросил ее, максимум, заварить чаю.

Минуту-другую мы помолчали.

– Посмотри, любимый, – вдруг очнулась она и раскрыла изящную сумочку, – у меня есть строительный каталог. Нам ведь нужен дом?

Увесистый том мягко опустился на скатерть. Я начал машинально его листать.

– Добрый вечер, – произнес вдруг над самым ухом невесть откуда выплывший официант, – вы готовы сделать заказ?

Пока я открывал рот, собираясь с мыслями для ответа, острый лакированный носик Мартиной туфельки аккуратно почесал мою лодыжку. Внутренне улыбаясь, я принял этот сигнал, уступил инициативу и приготовился к шоу.

– Да, будьте любезны, – с нежно-кроткой интонацией ответила Марта, – только скажите пожалуйста, ваш повар мог бы приготовить нам блюдо, которого нет в меню?

Официант слегка замялся:

– Да, наверное, но… вы… понимаете… – мы наблюдали за ним, изображая на лицах честное ожидание, – Это будет дороже, чем по меню, – разродился он наконец.

Марта изящно повела плечами, давая понять, что такие глупости нас не волнуют; и зная, насколько богата ее фантазия, я с веселым страхом приготовился выслушать кулинарный приговор:

– Тогда… На закуску мой друг с удовольствием съест пюре из лангуста, со взбитыми сливками и сладким перцем, но без салатных листьев, – официант, поборов удивление, деловито записывал в книжечку под ее диктовку.

– К этому блюду нужен какой-нибудь соус? – спросил он, обращаясь ко мне с подчеркнутой услужливостью. Мы сумели не улыбнуться.

– Нет, не нужен, – ответила за меня Марта, – Суп он сегодня выберет легкий, из одуванчика с рисом. К супу, пожалуйста, подайте соленые оладьи с запеченными в них вишенками.

– Оладьи со свежей вишней или с пьяной? – сверхъестественно вежливо поинтересовался официант.

– Если можно, то с пьяной, но только совсем слегка. То есть как бы «под мухой», – с достоинством ответила Марта, без видимого напряжения сохраняя серьезность. – Затем основное блюдо, слушайте внимательно. Возьмите небольшого кальмара, обжарьте его с луком и каперсами. Перемешайте с тертым киви, заверните это в утиную грудку и запеките. Подавать с инжиром и моцареллой.

– Великолепно! – воодушевился официант, прикинув в уме стоимость заказа и, соответственно, размер чаевых, – А что вы предпочитаете пить?

– Пить… – Марта на секунду задумалась. Вообще-то она любила красное вино, но с нашим безумным заказом оно не очень-то увязывалось… Пока я любовался ее еле заметными веснушками, Марта решилась: – Пить мы будем коктейль «Огни Парижа»: две части сухого шампанского, одна часть коньяка, две части сока грейпфрута, корица, имбирь и маринованный огурчик.

Произведя вычисления в уме, официант просиял:

– Отлично, мадам. А что закажете вы сами?

– Пожалуйста, килограмм свежей клубники. Только обязательно с хвостиками, слышите? За них удобно держать пальцами.

Официант скрупулезно дописывал; его длинная, почти черная и какая-то сальная челка нервозно вздрагивала в такт движениям ручки.

– Закуска будет минут через двадцать. И я, к сожалению, должен предупредить: у нас сломался терминал для пластиковых карт. Надеюсь, вас не затруднит по окончании обеда расплатиться наличными? Или иначе вы можете выписать чек, и пока вы кушаете, мы отправим посыльного его обналичить.

– Да не надо, не беспокойтесь! – заверила его Марта, – мы и не собирались платить кредиткой, все в порядке, – и она солнечно улыбнулась, сверкнув темно-карими глазами.

Официант на шаг отступил, однако не убрался. Мы оба вопросительно на него посмотрели.

– Еще раз прошу прощения. Но дело в том, что крупные предметы, – он указал глазами на все еще лежавший между Мартой и мной строительный справочник и выждал небольшую, явно отрепетированную паузу, – в нашем ресторане полагается оставлять в гардеробе. Не позволите ли мне унести ЭТО со стола?

– Ой, пожалуйста не нужно, – с притворным испугом сказала Марта. – Мы с мужем хотим за обедом обсудить строительство дома, и справочник сейчас пригодится. Можно мы его оставим? – прекрасные глаза щедро источали мольбу.