Дом для Гвидона - стр. 19

Они выехали на вызов «угроза применения оружия, захват заложника». Психически ненормальный человек, вооруженный двустволкой, украденной у соседа, выставил жену на балкон, на мороз. Сам тщательно и тепло оделся, вышел следом и громко пообещал добавить узор из мозгов супруги на заиндевевшее окно. Гвидон спустился на тросе с балкона сверху: стремительно соскользнул, зафиксировал коленями шею психа, перехватил ствол ружья, отводя в сторону – пуля ушла в воздух – и отправился в свободное падение, отстегнув страховку.

Он забрал только ружье. Псих, получивший удар ребром ладони по виску, осел под ноги жене. Падение с высоты сулило тяжкие телесные повреждения, несовместимые с жизнью – сумасшедший жил на седьмом этаже.

Оказалось, что у Камула совсем другие планы. Гвидон и ружье упали сначала на дерево, потом на чей-то гараж, помяли крышу и скатились в огромный сугроб. Ружье не пострадало. Гвидон вывихнул плечо, сломал ногу и крепко ударился головой. Его погрузили в ожидавшую под домом «Скорую» и отвезли в госпиталь, куда через час явился пылающий гневом Светозар. Врачи восемь раз просили его говорить потише, трижды выставляли из палаты и от безысходности напоили валерьянкой, которая не произвела никакого эффекта. Гвидон, оглушенный падением, втягивал голову в плечи и неумело врал, что страховка отстегнулась сама по себе. Светозар пообещал его уволить, громко хлопнул дверью и удалился.

Два дня в палате довели до беспросветной тоски. Гвидон вспомнил, как медленно приходил в себя в другом госпитале. После взрыва. Теракта. Как мучился от пробелов в памяти, спускался в холл и смотрел на тощую елочку с дождиком из фольги и пересохшими можжевеловыми бусами. Смотрел и не мог понять – праздновал ли он до этого Рождество? Позже всплыло само – дома не праздновали. Ни дни рождения, ни Преломление Хлеба, ни Солнцестояния. Мать ввела это правило после развода. Никаких праздников – и точка.

Светозар явился в палату вечером, в день Изгнания Снопа, осмотрел Гвидона, гипс, спросил:

– До машины доковыляешь?

Гвидон ответил:

– Да.

Он даже не поинтересовался, куда они поедут. Решил, что Светозар докопался до правды, вывезет его за город и собственноручно утопит. Вместо этого они поехали в кондитерскую, где получили заказанный торт, а потом в магазин за майонезом и зеленью.

Светозар забрал его из госпиталя к себе домой – привез, официально познакомил с детьми и женой, усадил за праздничный стол. Это было так странно, что Гвидон молчал и старался поменьше есть, опасаясь ляпнуть что-нибудь лишнее или разорить командира. Незадолго до полуночи, когда Светозар резал торт, Гвидон признался, что ему больше всего понравились маринованные кабачки. Жена командира, Калина, удивилась тому, что Гвидон их раньше никогда не пробовал, и пообещала выделить банку в День Подарков. То Зимнее Солнцестояние заложило основу многолетней традиции. Гвидона регулярно приглашали в дом, он приносил торт, до отвала наедался маринованных кабачков и утаскивал двухлитровую банку с собой, жалея, что Калина не любит закатывать трехлитровыми баллонами.