Дом Цепей - стр. 51
По ее телу пробежала судорога. Байрот подошел поближе.
– Ты свободна, демонесса, – тихо и доброжелательно произнес он. – Мы – теблоры из племени уридов. Если хочешь, мы тебе поможем. Скажи, в чем ты нуждаешься.
Судороги прекратились, сменившись легкой дрожью. Наконец демонесса медленно подняла голову. Рука, которая целую вечность расширяла пространство темницы, провела по волосам. Оттуда посыпалась пыль. Затем рука прошлась в противоположном направлении. Воины видели, как демонесса напряглась всем телом и, пошатываясь, с усилием встала на четвереньки. Затем произошло нечто странное: недавняя узница начала избавляться от волос на голове. Она стряхивала их, словно пыль, пока ее голова не стала совсем лысой; теперь череп покрывала гладкая белая кожа.
Байрот хотел было протянуть даме руку и поддержать ее, но Карса остановил его:
– Нет, Байрот Гилд. Неизвестно, как она поведет себя после тысяч лет плена. Возможно, демонесса еще не скоро избавится от ненависти к любым двуногим существам, а то и вовсе сохранит ее навсегда.
– Карса Орлонг, я слышу в твоих словах мудрость. Не думай, будто я говорю это, чтобы посмеяться над тобой. Ты и впрямь удивляешь и восхищаешь меня.
Карса равнодушно пожал плечами. Сейчас его больше занимала демонесса, нежели восхищение Байрота.
– Теперь нам остается только ждать. Мы ведь не знаем, схожи ли потребности демонов с человеческими. Испытывает ли эта демонесса жажду или голод? Ее внутренности давно забыли, для чего они предназначены, а легкие впервые за долгое время снова дышат свободно. Хорошо, что сейчас ночь. Солнечный свет был бы для ее глаз сродни кинжалу.
Карса замолчал, ибо демонесса повернула голову, и воины впервые увидели ее лицо… Ее кожа оказалась безупречно белой и гладкой. Лоб был шире человеческого, а огромные черные глаза взирали на спасителей равнодушно, абсолютно ничего не выражая. Высокие, плоские скулы; большой рот с потрескавшимися губами, словно бы покрытый хрустальной коркой.
– В ее теле совсем не осталось воды, – прошептал Делюм. – Ни капли. Надо напоить бедняжку. – И с этими словами он поспешил в лагерь за водой.
Демонесса с усилием села на корточки, затем попыталась встать.
Даже смотреть на это со стороны было тяжело, но оба воина подавляли в себе всякие попытки помочь демонессе.
Похоже, она наконец-то заметила их присутствие. Верхняя губа ее чуть изогнулась. Одно это слабое движение преобразило лицо демонессы. Карса вдруг почувствовал, что его словно бы ударили молотом в грудь.
«Да она же насмехается над своим собственным жалким видом. Это первое чувство, испытанное ею после освобождения. Демонесса ошеломлена случившимся, но не утратила способности иронизировать. Слушай же меня, Уригал Своенравный! Я заставлю пленивших ее горько пожалеть о содеянном, а если они уже мертвы, то жестоко отомщу их потомкам. Отныне т’лан имассы являются моими врагами. Я, Карса Орлонг, клянусь воевать с ними везде и повсюду».