Дом без воспоминаний - стр. 36
Он провернул все в одиночку, сказал себе Джербер. У того, кто загипнотизировал Нико, не было сообщников.
Третья фаза – неуверенность.
Внушить субъекту, что внешний мир не нуждается в нем, его отвергает или даже переживает катастрофу, чуть ли не апокалипсис. Многим манипуляторам удавалось убедить своих жертв в том, что они последние люди на Земле.
Дальше следует четвертая фаза: повторение.
Твердить до бесконечности одно и то же, пока оно не вобьется намертво или не угнездится в форме наваждения. После такой обработки оспаривание или видоизменение приобретенных истин причиняет жертве физическую боль, вплоть до потери сознания. Перед нами так называемое «безоговорочное подчинение», в результате субъект действует не раздумывая, лишенный возможности критически оценивать свои действия. Так Николин механически повторяет факты, сообщенные кем-то другим.
Наконец, наступает фаза эмотивного перевоспитания, или «новой матери», когда манипулятор делает жертву окончательно зависимой от себя, как это бывает между родителями и детьми.
Вот почему Джерберу будет нелегко, фигурально выражаясь, отнять Нико от груди. И об этом он должен сказать Бальди, как только та его примет.
Больше всего удивляет и одновременно вызывает тревогу то, что для достижения подобного результата вовсе не нужно прибегать к принуждению или насилию. Достаточно создать правильную среду для субъекта, а также располагать должным запасом времени.
Восемь месяцев – идеальный срок, прикинул психолог. Пациент превращается в подопытного кролика.
Естественно, чтобы завладеть чужим сознанием, нужно обладать огромной компетенцией. И Джербер боялся, что их противник – не только бессовестный человек, но и безгранично опытный специалист.
Для тех, кто пользуется техниками психологического внушения, не заботясь о здоровье или благополучии субъекта, подвергаемого гипнозу, есть специальное название.
«Сказочники».
– Честное слово, я не понимаю тебя, – расслышал Джербер из телефона, подойдя ближе к широкому окну. Он нашел место, где сотовый ловил, но не был уверен, что это к добру. Сильвия продолжала: – Если мы хотим поддерживать честные отношения, надо научиться уважать друг друга. И ты не вправе поступать, как тебе заблагорассудится.
– Я не поступаю, как мне заблагорассудится, – возразил Пьетро.
– Тогда почему ты продолжаешь так себя вести?
Что, черт возьми, она несет? Что имеет в виду?
В этот момент дверь в кабинет судьи Бальди отворилась. На Джербера налетела плотная группа журналистов, телеоператоров и фотографов, выходивших оттуда. Потом и судья показалась на пороге.