Должность во Вселенной. Время больших отрицаний (сборник) - стр. 62
Он поднялся, вышел из кабинета, кинул секретарше:
– Я в координаторе.
Глава 9
Образ башни
– У излишне умствующих развивается комплекс «вещего Олега». Это опасно.
– Какого еще Олега?
– Ну того придурка, который вместо того, чтобы отпрыгнуть от змеи, принялся декламировать: «Так вот где таилась погибель моя!..»
Диалог
Координационно-вычислительный центр, упрощенно «координатор», находился на том же этаже в помещении двойной против обычных комнат высоты в форме сектора круга.
187-й день Шара: 6 апреля, 9 час 6 мин 44,25 сек Земли
На уровне К2 (зона): 6 + 0 апреля, 18 час 0 мин
На уровне К16: 6 + 6 апреля, 1 час 0 мин
На уровне К32: 6 + 12 апреля, 3 час 20 мин
На уровне К64: 6 + 24 апреля, 7 час 40 мин
На уровне К96: 6 + 36 апреля, 10 час 20 мин
На уровне К128: 6 + 48 апреля, 14 час 0 мин
На уровне К150 (крыша башни): 6 + 56 апреля, 22 час 50 мин
Это высвечивалось главное табло над входом; это же повторялось на многих экранах всех уровней. Последние цифры во времени Земли на табло, число соток здесь сменялись замедленно, восемь раз в секунду; соответственно разделился на короткие пиканья их звуковой фон, который внизу шел низким гулом. Культ соток, сотых долей секунды, установили именно координаторщики – и правильно.
Операторы в белых халатах неспешно действовали у пультов мощных компьютеров; попискивали сигналы, мерцали индикаторы, на экраны выползали числа, картинки и зеленые строки. Сюда сходились из Шара и внешних служб все сведения, какие только можно было преобразовать в двоичные коды и числа. Числа обезличивали мешки цемента и вибростенды, туннельные нагреватели и печеный хлеб для столовой, человеко-часы и площади лабораторий, рацпредложения и аннотации патентов. Обезличивая-обобщая все, этот отдел, по мнению Пеца, погружался в суть дел в Шаре глубже других.
Из глубины зала к директору подходила Людмила Сергеевна Малюта, в просторечии – кибернетик Люся. Официальное звание ее было – главный кибернетик, кто хотел подольститься, называл и «генеральным кибернетиком», и «ваше математическое превосходительство»… Людмила Сергеевна была хороша собой, хороша зрелой нерастраченной красотой тридцатилетней женщины, она была образованна и талантлива – она была несчастлива. Будь она только красива, то давно утешилась бы во взаимной любви; будь только талантлива – предоставила бы путь лирических побед другим, сама целиком отдалась бы интеллектуальной жизни. А так – мужчины благоговели перед ней издали, они ее боялись. Она видела, что вызывает чувство, – и презирала этих робких, и сама чувствовала неравнодушие к ним, – и презирала за слабость себя и огорчалась, видя, как другие женщины, во всех отношениях уступающие ей, давно устроили свою жизнь, и стремилась отвлечься работой. Операторов она называла «мальчики» и никому, кроме себя, в обиду не давала.