Должность во Вселенной. Время больших отрицаний (сборник) - стр. 11
Подошедшие пастухи рассказали, как сегодня Шар при опускании устроил небольшой обвал в ущелье, изменил течение Коломака; опустился он не так низко, как вчера. Прилетевшие рассматривали феномен в бинокль. Шар висел под тучами, которые все сгущались, обещая затяжную осеннюю грозу, над плоско растекшимся потоком. Верхняя часть сгустка достигала туч. Справа и слева искривленными зазубринами выгибались стены ущелья.
Шар не висел неподвижно, слегка ерзал – колыхался то вверх, то чуть вниз, вправо, влево. Это было заметно по меняющимся контурам скал и уступов в ущелье. Кроме того, от каждого его движения сюда передавались мягкие, но внушительные толчки воздуха – вроде ударных волн от далеких неслышных взрывов.
Ерзанья Шара и толчки воздуха вызвали настороженность прилетевших: а не рванет ли он этак сюда, на них? Куда тогда денешься?.. Но пастухи и овцы вели себя спокойно – привыкли. Непонятно было, какие силы управляют этим пространственным феноменом, заставляют его танцевать. Не ветер – потому что ветер ровно и сильно дул с запада, а Шар метался в разных направлениях.
«Может, тучи?» – подумал Корнев, заметив, что снизившийся облачный слой не проник в Шар, а выпячивается над его макушкой, обтекает сверху. Угадывалось в шевелениях Шара некое соответствие с чередованием туч над ним: он то будто тянулся к приближающейся туче, то отдалялся от следующей.
– Ну как живой, – задумчиво молвил Страшнов.
– Живой? – встрепенулся профессор Трещинноватов. – Со своей свободой воли, хотите вы сказать? Да, похоже.
– Уж вы сразу: похоже! – с неудовольствием взглянул на него секретарь. – Давайте поглядим, подумаем.
Смотреть и думать помешал поливший дождь. Накинули плащи, раскрыли зонты. Позади затрещал заведенным мотором вертолет. К секретарю крайкома приблизился нервничающий пилот:
– Сводка неблагоприятная, уходить надо от грозы, товарищ Страшнов. Иначе можем застрять.
– Нет, но подождите, какие выводы? – досадливо поморщился тот. – Что же мы, прилетели-улетели – и все?
– Наблюдать надо – вот какие выводы, – сказал Трещинноватов. – Кому-то надо остаться и наблюдать.
Корнев, размышлявший, глядя на Шар, что правильно отказался подписать вместе с Мендельзоном второе особое мнение, будто внутри Шара большие массы: какие массы, если он так шарахается из стороны в сторону неизвестно отчего, пляшет между тучами и землей! – краем уха услышал последние слова профессора.
– Я! – живо повернулся он к Страшнову. – Позвольте мне… Я хотел бы остаться.
Секретарь окинул его дружелюбно-внимательным взглядом: перед ним стоял рослый парень лет тридцати пяти с открытым чистым лицом, крутым лбом и крупным прямым носом; темные волосы были с легкой сединой на висках, серые, широко поставленные глаза смотрели с живой мыслью и интересом.