Должно ли детство быть счастливым? - стр. 4
– Да собственно, ничего. Если когда-нибудь подросший Федя выступит основателем движения «Найди своего дракона», вы честно выскажете свое к этому отношение и этим ограничитесь.
– Да уж. Мы тут недавно с бывшим мужем разговаривали (кажется, у него с аспиранткой все на спад пошло), так я его спросила: ну и чего же ты хочешь-то, в конце концов? А он подумал-подумал и говорит: вообще-то я все чаще размышляю о том, что мне бы не помешал дракон…
– Ну разумеется! А кто бы отказался! – рассмеялась я, вспоминая красный квадратик… нет, черт, конечно ромбик! – на узкой ладошке.
Скелеты на стол!
Давняя история, но от того не менее странная. Тогда я (была много моложе) всем всё уверенно объяснила и все вроде ушли удовлетворенные. Но поняла ли сама? Не уверена совсем. Теперь вот рассказываю вам, уважаемые читатели, и спрашиваю вашего мнения: что это было?
Началось с того, что позвонил психиатр, дальний знакомый с курсов повышения квалификации: Катерина, посмотрите, пожалуйста, семью. Вроде бы все там и вправду мое и надо назначать лечение, но что-то мне там…
– Помилуйте! Где я и где психиатрия с таблетками? – испугалась я.
– Так мне и нужно как раз мнение со стороны, – возразил коллега. – Семья хорошая, нормальная. Мальчик маленький, слабенький даже на вид, психофарма его совсем прихлопнет, не хотелось бы понапрасну…
Редкий на сегодня психиатр, который отрицает мировой тренд и не спешит с таблетками. На том мы и сошлись, когда вместе учились. Разумеется, я согласилась посмотреть семью.
Пришел восьмилетний мальчик Валя с папой. «Отчего ж не пришла мама, дело-то серьезное?» – сразу подумала я, но потом решила, что это сексизм с моей стороны. Почему, собственно, с сыном не может прийти отец?
Валя и вправду был бледненький, худенький, в сильных очках. Посмотрела медицинскую карточку, ожидая категории «часто болеющий». Обнаружила ровно то, что ожидала. Но впрочем, кажется, у ребенка нет ничего хронически серьезного. И на том спасибо.
– Что привело вас к психиатру? – сразу, чтобы не терять времени, спросила я.
– Валя, расскажи, – велел отец.
Валя рассказывал охотно и даже не очень сбивчиво – видно, что не в первый раз. Главный симптом: ему часто кажется, что его кто-то зовет.
– Что значит «кажется»? Ты его слышишь? Видишь? И то и другое?
– Наверное, слышу… – неуверенно. – Но вообще-то это как-то внутри.
– А он – тот, кто зовет, – чего-нибудь хочет от тебя?
– Не знаю, в том-то и дело. Я бы очень хотел знать. И сделать. Я его спрашивал.
– Он отвечает?
– Вроде и отвечает, но я не могу разобрать… Ему, кажется, грустно…