Должница - стр. 40
— Кстати, о Юлии, — Белов ставит стакан на стол и идет ко мне. Хватает за скулы, сжимает, вынуждая смотреть в глаза.
— Болтая всякую чушь, включай немного голову, — вкрадчиво произносит он. — Тебе весело, а завтра о моих специфических вкусах в постели будет знать полгорода. Такая информация бьет по моей репутации. Меня могут снять с должности только потому, что твой пьяный язык решил намелить очередную чушь, — рычит мне в лицо. — А этого я тебе не прощу, Лиса!
Сглатываю. Он вполне серьезно. Я не права. Поэтому закрываю рот, не парируя.
— Думай, о чем говоришь! Ясно?!
Киваю. Глаза у него тёмные-темные. Но где-то в глубине отражаюсь я. Завораживает. Отпускает мое лицо, поднимает взгляд наверх, к моим рукам.
— Кольцо… — выдыхает. — Так сложно его надеть?
Сложно. Мне очень сложно. Это что-то подсознательное. Внутреннее сопротивление. Не могу. Понимаю, что это ничего не значит. Белов прекрасно носит металл на безымянном пальце. А я не могу, словно если надену его кольцо, то продам душу.
Сжимаю губы, отворачиваясь. Не хочу отвечать на этот вопрос.
— И, конечно же, твоя дерзость, перепалки, желание все сделать всем наперекор и претензии. Что с этим делать?
— Нет никаких претензий.
— А мне показалось, есть. Претензия о связи с Юлией.
— Это не претензия, а констатация факта.
— Все-таки ревность. Мне не показалось, — усмехается Родион.
— Нет никакой ревности! — начинаю злиться. Дёргаю руками. — Отпусти меня немедленно! Я хочу домой.
Накрывает истерикой, наверное, потому что не хочу слышать правду. Я словно падаю в своих же глазах. Падаю к его ногам.
— Тихо, — его голос становится мягче. Родин берет со столика стакан воды со льдом и подносит его к моим губам. — Отпусти себя, просто слушай меня. Выпей, — наклоняет стакан, позволяя мне сделать несколько глотков холодной воды. А потом наклоняет стакан сильнее, и вода разливается по моему подбородку и шее. Вздрагиваю от холода. Белов убирает стакан и рассматривает меня, словно зависает на каждой детали. Никогда бы не подумала, что он умеет так смотреть, словно я что-то ценное. Смотрит так, что я боюсь вдохнуть, чтобы не спугнуть момент. В Родионе что-то меняется.
Он прикасается пальцами к моим губам, поглаживает, а потом, надавливая, смазывает помаду по подбородку и снова рассматривает, начиная дышать глубже. О... Боже! Это возбуждает. От его действий, взгляда, дыхания сводит низ живота, и подкашиваются ноги.
Тишина, слышно только, как рвется мое дыхание. Кусаю губы, пытаясь быть тише, но выходит плохо. Белов снова отходит на пару шагов назад. Звук пряжки ремня вынуждает снова вздрогнуть. Ой, мамочка, я, правда, готова вот так отдаться ему, невзирая на то, что ненавижу? Белов складывает ремень пополам, хватает меня за талию и разворачивает к себе спиной, тянет за бедра, вынуждая прогнуться.