Доля вероятности - стр. 42

Она резко вдохнула, и я понял, что пересек черту, но мне было все равно. Мы уже столько раз эту черту пересекали, что забыли, по какую сторону от нее находимся и где должен быть каждый из нас.

Я положил папку на стол и вышел.

Сент-Луис

Ноябрь 2011 года

– Так, удалось раздобыть «Твикс», «Баттерфингер»[15] и очень маленький пакетик чипсов, – сказала Серена, заходя с добычей в неосвещенную палату. – Тут в автомате совсем ничего нет. – Проходя мимо телевизора, она нахмурилась и схватила лежавший на кровати пульт. – Не смотри, не поможет.

Я бросилась за пультом и поморщилась от боли; сестра отскочила в сторону.

– Черт. – Я откинулась на подушки и попыталась продышаться: боль разлилась по всему левому боку.

– Ох, прости, Из.

Серена скорчила гримасу, отдала мне пульт и устроилась в кресле у моей кровати, где я увидела ее, проснувшись утром, хотя сестра сказала, что была здесь вчера вечером тоже и просидела со мной всю ночь. Я поступила в больницу с двумя сломанными ребрами, лопнувшей селезенкой и внутренним кровотечением, но мне сделали несколько переливаний крови, и… слава богу, я не умерла.

А все благодаря ему.

Ни он, ни я не погибли в авиакатастрофе и, судя по телерепортажу, выжили лишь чудом.

– Я просто надеюсь, что съемки с места событий помогут вспомнить, – сказала я, попыталась сесть повыше и тут же пожалела о своем решении. – Господи, как больно-то!

– Если больно, нажми на эту кнопочку. – Она подала мне пульт от капельницы с обезболивающим. – Тебя только вчера прооперировали, а еще ты попала в авиакатастрофу, забыла? Жми на кнопку, пожалей себя.

– Не поможет. Голова будет ватная, и я усну.

Я просмотрела еще одно любительское видео крушения самолета, снятое рыбаком, который в тот момент ловил рыбу в реке Миссури. Со стороны все выглядело… страшно.

Самолет появился ниоткуда, с ревом пронесся сквозь туман, чуть не врезался в лодку рыбака и рухнул в воду.

– А ты уверена, что хочешь вспоминать? – тихо спросила Серена и протянула мне мой любимый «Твикс».

Я разорвала обертку и вонзилась зубами в сладкое печенье с тягучей карамелью. Жевала и думала.

– Не помню, что случилось, когда мы вылезли на берег, – сказала я. – Взлет помню хорошо, момент, когда поняла, что сейчас мы упадем, тоже, и даже панику, когда все стали рваться на выход. Вода была ледяная… – Я покачала головой. – Но я не помню его имя.

Зато я хорошо помнила все остальное: тревогу в его глазах и прикосновение рук, вытаскивающих меня из воды. Он напоминал мне дышать, смешил меня, потом отнес в «скорую», – по крайней мере, так сказала медсестра.