Доллары в чемодане, труп в багажнике - стр. 9
Дана вспорхнула с дивана, взобралась на стол, перешла на подоконник и глянула вниз. Высоковато. Впрочем, проблема ерундовая, Дана часто взбиралась на самую верхушку дерева, помогая снять урожай деду, иногда прыгала вниз, экономя время. Она попробовала открыть рамы, дергала-дергала за ручки, но окно не открылось. Остается выйти так же, как вошла, – через дверь. Дана спрыгнула с подоконника, взяла босоножки в руки, сумочку повесила на плечо и очутилась у двери. Разумеется, послушала, нет ли людей в коридоре. А там шаги.
Она отступала от двери, боясь, что сейчас зайдет Виталий, догадавшись, почему она исчезла так быстро. И – вот невезение! – ручка повернулась…
Дана пулей юркнула под диван, слава богу, пролезла. Прижавшись к стене и свернувшись калачиком, она притаилась и следила за дверью. Странно, полоска яркого света упала на пол, но никто не входил.
– Сюда! – приглушенно сказал некто в коридоре.
Полоса расширилась. Вошли мужские ноги, прошли к стене, комната осветилась матовым светом. Еще ноги…
– Ну и что ты хочешь… – знакомый Дане голос осекся, в следующий миг на полу рядом с диваном лежал…
Неужели это Семен Кириллович?
Упираясь ладонями в пол, он повернул голову и увидел Дану. Девушка открыла рот, а он одними глазами с бровями дал ей знак: молчи. Дана еще больше сгруппировалась, просто вжалась в стену и закусила нижнюю губу.
Четыре руки схватили Семена Кирилловича и поставили на ноги. Дана считала пары ног: одна (включая Семена Кирилловича), две, три… четвертая пара вошла. Видимо, Семена Кирилловича толкнули, потому что его ноги выписали крендель, сделав несколько неестественных шагов вперед, и резко остановились напротив вошедшего. Оставшиеся две пары перешли к ним.
– Ты бездарно провалился, Сеня, – сказал тусклый мужской голос. – Отдай то, что украл.
– Твое больное воображение приписывает мне то, чего я не делал, – произнес Семен Кириллович.
– Сеня… Ты сделал ошибку, исправь ее.
– Ошибку сейчас делаешь ты.
Пауза. Ноги прошлись, вернулись к ногам Семена Кирилловича.
– Кто ты, Сеня?
– Твоя тень.
– Ты у нас шутник… шустряк… шпион хренов. На кого работаешь, Сеня? Не сам же додумался.
– Меньше наушников надо слушать.
– Сеня, ты испытываешь мое терпение. Я знаю, что это сделал ты, и прошу по-хорошему отдать.
Тусклый голос звучал до того спокойно, что Дане страшно стало, а раньше она не знала чувства страха. Ну, перед экзаменами тряслась, на собеседованиях, когда искала работу, еще первый раз в постели с Женькой… Это все не тот страх. Нынешнему ужасу не было объяснения, он был безотчетный, застрял в горле, не позволял дышать, накатывал волнами. И тогда появлялось желание выскочить из-под дивана и бежать на улицу. Пусть здесь разбираются без нее, а она больше никогда-никогда в чужой удел носа не сунет. И лишь ощущение, будто Дану прибили гвоздями к полу и стенке – значит, она не сумеет убежать отсюда, а только обнаружит себя, – заставило ее стиснуть зубы и лежать тихо.