Долиной смертной тени - стр. 36
Глава 3. Две банки рыбных консервов
21 фруктидора 2156 года.
Планета Совершенство, Зеркальное плато, поселок Слоу Уотер.
Капрал Эрнст Эндрюс, 30 лет, и некто Огородник, в два раза старше.
…Огородник получил волдырь на лоб. Так его огнем людачьим подпекло. Из машинки. И на щеку второй волдырь приспел. Но на щеке – маленький, почти не заметно, если не приглядываться, а на лбу – здоровый. Вот. Очень здоровый. Это я ой как помню.
Потом уже я своим умом дошел, зачем Огородник пинка мне зарядил. Если б не зарядил, пекся б я вместе с ним. Может и до смерти сгорел бы.
Вот, я очнулся. Мне хорошо. Ничего не болит. Только муторно, и какой-то я свинцовый. Огородник сказал чуть погодя, что была у него дрянь от боли… от шока от болевого – он сказал. И Огородник мне такой дряни не пожалел, вколол. Вот. А после нее всегда, говорит, тяжелеет народ. Такая вещь. Я очнулся, да. Он на мне сидит и меня же по роже хлещет.
Гад какой!
А у меня сил нет.
– Живой? Живой? Глаза открыл, молодец, молоде-ец! Не уходи, давай, борись!
И рукой своей – хлясть! хлясть!
Я заворочался. Язык едва слушается, пальцы совсем не слушаются.
– Не хлещи, гад! – говорю ему.
– Жив-в-о-ой! – орет Огородник.
– Слезь, гад. Тяжело.
Слез.
– Ты… ты… извини меня. Не рассчитал. Старый стал. Ни рожна не помню уже… Прости меня, парень.
– Чего еще?
А сам я едва соображаю.
Огородник рассказывает: не надо было ему прицел от излучателя на меня вешать. Совсем не надо. Вот. Без привычки, говорит, да еще слабый человек, да еще голодный, да еще если снять рывком, так и концы отдать можно. Запросто.
Выходит, он меня от смерти спас, он же чуть в гроб не вогнал. Такие дела. Ну, тогда я без соображения был, потом додумал. Да и ладно. Жив же я. Чего еще?
А в тот раз я ему только сказал:
– Я не слабый.
– Да, да! Ты не слабый! Ты просто ослаб чуток.
Я подумал и добавил, чтоб он не зазнавался:
– И я не голодный.
– Верно, верно! Ты не голодный, просто ешь мало.
Точно. Едим мы тут не очень-то. А когда терранских пайков не было, уже собирались загнуться всем Поселком. Хеббер загнулся. Бритая Лу загнулась. Я сам мало не загнулся. К тому шло. Вот. А с пайками жить можно. В смысле, не помирать. Огородника не любят – уж больно он сытый был, когда приехал. Теперь похудел. На наших – то харчах небось не разожрешься. Нет, с пайками можно жить, конечно. Совсем другое дело. Но и с пайками жиров на ребрах не нарастишь.
Я сел и спрашиваю:
– Чего с людаком? Убил ты его?
Это для порядка я спросил. Капрал же я.
– Нет, не убил. Ушел людак. Но машинку я ему попортил, больше палить ему не из чего.