Долиной смертной тени - стр. 17
Оказывается, я подавал какие-то надежды! Раньше-то почему не сказали?
Поэты-канатоедцы клеймили меня последами словами: «Мало одиночества, мало монологизма, мало автоматического письма. Отвратительное пристрастие к строгой форме. Зачем вам это, Эндрюс? Честные поэты идут самым трудным путем. Это путь непонятности, непринятости, непризнанности. А вы, видимо, возжелали дешевой популярности у серых масс!»
Кабы знать, что без монологизма нельзя… Если кто в курсе, где почитать про монологизм, сообщите мне, пожалуйста.
Поэты из Маргинальной Академии двинули вразрез со всеми остальными: «Так держать, парень! Это самый смелый эксперимент за последние двадцать лет – писать стихи, которые можно читать. Мы, бессмысленные упыри, поддерживаем Эндрюса против всех продажных шакалов».
Спасибо вам, упыри, вы мне теперь как родные.
Очень удивили меня виртуальные бомбардисты:
«Пубертатные скрипы Эндрюса – для нас уже пройденный этап. Мы – разрушители! Сатана победит! Не носи в обтяг! Стреляй первым! Сбросим старичье с корабля современности! Эндрюс – весь в прошлом веке. Эндрюс миновал. Эндрюс должен быть разрушен!»
Как же так! Я только-только писать намастрячился, а уже – пройденный этап… Я же еще толком и начать не успел… Ой.
Поэты-ассоциаторы+ выразили свое мнение туманно: «Плей веней эторнитээ мэн веней харт». Я спросил одного знакомого ассоциатора+, что это значит. Он посмотрел-посмотрел и объяснил: «Очевидно, это высказывание универсального плана». Ладно. Раз умные люди говорят универсального, значит универсального…
Зато ассоциаторы- обозначили позицию гораздо яснее: «Гррргр БэгэБэээээ Хрюмсь ГрБэээ!» Я и ответил им столь же прямо: «Сами вы собаки, бараны и свиньи!»
Весомые люди из Института статистической литературы в совершенно научном издании высказались обо мне так: «Сам факт нового поэта – положительный факт!» Я не очень понял их пафоса, но почел за благо согласиться.
В целом же я был удивлен возней вокруг моих штучек. Круто, конечно, но почему эти люди столь серьезны? Я же пишу почти понарошку! Может, дело в этом самом почти?..
Однажды произошло странное событие. Я написал очередное баловство и пустил его на прогулку в сеть:
На следующий день в моей комнате, на моем столе, посреди моих бумаг появилось свидетельство визита каких-то чужаков.
Листок бумаги. Аккуратные строки, буковка к буковке, почерк стилизован под какую-то незапамятную старину. Это чувствовалось, что под старину, но определить, под какую именно, мне не хватило знаний.