Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе - стр. 87

– Я хорошо понимаю вас, – сочувственно произнес я. – Признаться, ваши методы произвели на меня ошеломляющее впечатление. Кое о чем я даже написал в своей книжке. Название у нее, правда, несколько претенциозное. «Этюд в багровых тонах». Согласен, немного попахивает мелодрамой.

Шерлок уныло кивнул.

– Я видел ее. Сказать по правде мне не с чем вас поздравить. Расследование преступления – это точная наука, что-то вроде математики. И подходить к ней следует точно так же, сухо и бесстрастно. Я, например, не могу себе представить человека, который с театральной экзальтацией декламирует таблицу умножения. Вы же перемешали мои методы с романтическими чувствами. Ну и какой получился эффект? Да такой же, как если в рассуждения о пятом постулате Евклида ввернуть слезную любовную историйку.

– Но в том деле действительно была любовная историйка, – возразил я. – Я же не мог игнорировать имеющиеся факты.

– Вам следовало бы это сделать, – наставительно ответил Шерлок. – Или хотя бы не ставить на них акцент. Единственно, что в этом деле поистине заслуживает особого внимания, так это проведенный мною удивительный анализ следствий, который и позволил добраться до причин преступления, а затем и раскрыть его.

Критика Шерлока меня разозлила. Мне казалось, что в своем коротеньком произведении я приложил немало усилий, чтобы угодить ему. Но еще больше меня разозлил его поразительный эгоизм. Шерлок, похоже, укорял меня за то, что я не посвятил ему и его неоценимой деятельности каждую строку книжки. За все те годы, что мы прожили на Бейкер-стрит, я не раз замечал, что за всеми нравоучениями Шерлока скрывается элементарное тщеславие. Она явственно просматривалась даже за его сдержанной манерой поведения. Я счел за лучшее отмолчаться, и принялся массировать ногу. Рана от прошедшей навылет пули афганца давно зажила, но при внезапных переменах погоды давала о себе знать тупой ноющей болью.

– Похоже, слухи о моих методах дошли до континента, – сообщил Холмс, немного помолчав. Он стал набивать свою любимую вересковую трубку. – Во всяком случае, недавно со мной связался Франсуа де Виллар, довольно толковый французский сыщик. Возможно, его имя вам известно. Нет? – Шерлок бросил на меня любопытный взгляд. – Виллар очень недурен. У него есть интуиция, и он умеет ей пользоваться, но, при этом, совершенно отсутствует тот перечень знаний, который необходим для достижения высшей степени мастерства. Он останется умелым, но ремесленником. Вершин искусства раскрытия преступлений ему не достичь. Так вот что касается того дела, по которому он со мной консультировался. Оно довольно любопытно и имеет отношение к одному завещанию. Я напомнил Виллару два похожих – одно имело место в Риге в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году, второе – в Сент-Луисе, в семьдесят первом, и он, видимо, сумел кое-что уяснить. Да. А сегодня утром я получил от него письмо с выражением признательности за оказанную помощь. Почитайте, если хотите, – с этими словами Шерлок щелчком отправил ко мне смятый лист почтовой бумаги, по внешнему виду явно иностранного производства. Я мельком взглянул на него. В глаза мне тут же бросилась череда эпитетов: «великолепно, удивительно, гениально». Пылкий француз, явно восхищенный Холмсом, не скупился на восторженные похвалы.