Долина Розовых водопадов - стр. 36

Вот так на свет появился Майки-Паучок, Майки-Скороварка. Я провел на «Площади Свободы» четыре месяца. Я даже приобрел друзей и изменил свое мнение об обитателях бедных кварталов, но вот только в своих поисках я так и не продвинулся».

На этом записи заканчивались. Коля пролистал несколько пустых листов и вопросительно посмотрел на меня.

– Это всё?

– Нет, не всё. Но я, мой любопытный друг, не железная. Очень хочется есть и спать. Ты хоть помнишь, когда разбудил меня?

Колька вздохнул.

– Ладно, спи, только недолго. А я тем временем сбегаю в магазин куплю чего-нибудь пожевать.

Я обессиленно упала на диванчик и провалилась в глубокий сон. Последнее, что услышала, были слова Кольки.

– Не знаю, во что мы с тобой впутались, но мне это совершенно не нравится.

Хлопок двери и темнота.

Я проснулась от странного звука. Не просто проснулась, а подпрыгнула на кровати. Где я? Вместо уютной постельки ― старый продавленный диван, а вокруг… Вокруг царил полнейший хаос. Несколько секунд понадобилось для того, чтобы сообразить, что кто-то настойчиво звонит в дверь, и ещё несколько, чтобы вспомнить, что я нахожусь не у себя дома, а в квартире господина Артюхлва. На улице смеркалось. Тихий полумрак заполнил тесное помещение. Аккуратно, чтобы не свалить груды нужных и полезных вещей, я начала пробираться к двери. Посмотрев в глазок, улыбнулась и щёлкнула замком. На пороге стоял Фёдор. Мой старый друг совсем не изменился. Может, чуточку похудел. И чем его в той Москве кормят? Я обняла похудевшего Федьку, вдохнула запах морозного вечера и окончательно проснулась.

– Привет, Стрельцов! Как ты меня тут нашёл?

– А я и не искал тебя, ― усмехнулся Фёдор, ― пришёл к Кольке, а тут ты. Здравствуй, Катя!

Пока Федя мялся в коридоре, пристраивая куртку, я прошла на кухню и поставила на плиту чайник. Тщательно обследовав все шкафчики и тумбочки, не нашла ничего съестного, но зато в холодильнике стояла банка вполне приличного кофе и сахарница. Чистых чашек тоже не обнаружилось. Часть из них находилась в раковине, вероятно уже не первый день, в других хранились соль, крахмал и гвозди. Что ж, придётся немного похозяйничать. Я быстро вымыла посуду, смахнула крошки со стола. Через минуту в дверном проёме обозначился Фёдор, и у меня сжалось сердце. Я честно пыталась забыть этого черноволосого красавца, вычеркнуть из памяти ласковые голубые глаза, теплые губы, сильные руки. Иногда мне казалось, что всё получилось, образ Стрельцова тускнел в памяти, боль в сердце притуплялась. Но, как только он появлялся в поле зрения, все уснувшие чувства возвращались. А с ними возвращалась боль.