Долина падающих птиц - стр. 3
Мама?
«О боже! Дима, смотри! Смотри же, скорее! Наша крошка сделала первые шаги»!
«С днём рождения, милая. Я люблю тебя. Сладких снов».
«И я люблю тебя, мамочка»!
«Держись, ласточка! Взлетаем к небесам»!
«Выше, папочка! Выше-е-е. Как самолётик»!
«Ты всегда будешь рядом, папочка? Я не хочу летать ни с кем кроме тебя».
«Конечно, ласточка. Обещаю».
«ЛЖЕЦ».
«Не плачь. Твой папа он… он теперь в лучшем мире, дочка. Но он всегда будет рядом, вот здесь – в твоём сердечке».
«Что это?.. Сигареты? И где ты шлялась всю ночь?! Я места себе не находила! Почему не позвонила?! Вероника»!!!
«Прости, мам… телефон разрядился»…
«Что с тобой стало, Ника?! Что ты творишь?! Во что превращаешь свою жизнь»?!
«Тебя это не касается, мама»!
«Ника! Куда ты собралась?! Ты наказана! Немедленно вернись в свою комнату»!
«Иди к чёрту»!!!
Облако взрывается пушистым фейерверком и, большими белоснежными хлопьями, кружась в танце, устремляется к земле, где среди сочной полевой травы стою я и с улыбкой наблюдаю за столь завораживающим зрелищем.
Раскинув руки в стороны, звонко весело смеясь, бегу вперёд, а высокая трава послушно расступается передо мной, рисуя длинный узкий коридор, в конце которого меня будет ждать небольшой, но уютный домик на дереве – моё укрытие.
Наше с папой укрытие.
«Держись, ласточка! Взлетаем к небесам»!
Слышу шаги за спиной.
Цок-цок-цок. Цок-цок-цок. Совсем не похоже на то, как трава шелестит под ногами.
Цок-цок-цок, – стучат каблуки. И это так знакомо. Так страшно.
Ну же, ещё несколько шагов, несколько вдохов, несколько громких ударов сердца о рёбра и я буду в своём домике! В своём укрытии! В его объятиях!
Он поможет. Он спасёт. Спрячет меня, защитит! Только он это может! Нужно лишь добраться до домика и тогда…
«Выше, папочка! Выше-е-е. Как самолётик»!
«Я всегда буду рядом, доченька.
«Обещаешь?»
«Обещаю»!
ЛЖЕЦ залезший в петлю!!!
Цок-цок-цок. Звучит всё ближе.
Цок-цок-цок. А укрытие моё всё дальше… дальше и дальше.
Руку протягиваю. «Нет, не отдалялся! Не бросай меня! Не оставляй!»
«Помоги мне, Август! Спаси-и-и…»
Поздно.
Цок… Цок…
– Глория?..
Нет…
Нет-нет!
– Глория, девочка, просыпайся. Ну же, соня… Солнце давно уже встало, а ты всё спишь. – Это она. ОНА пришла.
Снова.
– Гло-ри-я… – ласковым шёпотом и по слогам, так что мороз по коже, так что сон, как рукой сняло.
ОНА всегда забирала моё сокровище, моё убежище, моё солнце, запах травы и цветов, причудливые облака, и рисунок мамы в небе.
Она не пускала меня к Августу.
– Глория-я-я-я…
Это не моё имя.
Марго замерла возле койки, на которой я лежала, одновременно с тем, как в груди моей замерло сердце. Мороз побежал по коже, а на лбу проступила испарина от одного её укоризненного взгляда подведённых чёрным прищуренных глаз. Короткое выражающее недовольство прищёлкивание языком и от страха мои челюсти сжались с такой силой, что заскрипели зубы и стало больно. Но эта боль была ничем по сравнению с тем, что должно было начаться с минуты на минуту.