Долгожитель - стр. 6
Мальчик лишь пожал плечами. Борислав стоял перед теми, кто только что сжег его дом и убили его родных, пускай те и держали его в погребе. Зла он на них за то не держал. Он понимал их и простил отца.
– Борислав, – протяжно сказал ему тот, что мог немного говорить по-русски, – свои от тебя отреклись, как же нам поступить с тобой?
Но Борислав с трудом держался на ногах. Глаза его впали, бледные скулы были обтянуты кожей, руки бессильно весели плетями.
– К утру сам подохнешь, – шепнул ему на ухо монгол, плюнул под ноги, громко рассмеялся и оставил стоять около пепелища.
Решено было до утра остаться недалеко от того места, где были сожжены дома, а на утро отправиться дальше собирать дань с несговорчивого русского народа. Но утром перед тем, как выйти в путь, отряд не досчитался двух человек. Искали их не менее часа и нашли: были те у самого леса, повисшие на толстых ветвях, и у обоих были перерезаны глотки и вспорото брюхо до самого верха. Ох, долго ругались и кричали бусурмане, проверяли окрестности. Только мальчик в клетке так загадочно улыбался, глядя на страх в глазах нехристей. Улыбался да сестренку белобрысую по головке гладил.
– Правду, значит, тятя про дядьку Борислава мамке говорил, – шепнул сестре мальчонка.
Никого и ничего отряд монгольский не нашел. Да только, сколько бы они дозорных не выставляли, а один-два бусурмана все одно на утро оказывались выпотрошенными.
Глава 2
Григорий
Григорий Николаевич мало общался с домашними, большинство дел предпочитал выполнять сам. Был барин крепким, статным, высоким и очень сильным. Между собой поговаривали все, что жениться бы ему надобно: вот, Андрей Петрович всю жизнь прожил один, и поместье отдавать племяннику пришлось. А были бы свои детки…
Да только новый барин, как и старый, редко усадьбу покидал. В город ездил сам, с собой никого не брал, гостей практически не звал, сам в гости особо не ходил. Но, как и дядюшка его, страсть, как любил охоту.
– Барин, как так-то? Почему сами? А ежели волки? А медведь? Задерут же… – причитали дворовые. – Не боитесь?
– Пусть зверь меня боится, – отшучивался Григорий Николаевич.
Собаки Андрея Петровича быстро привыкли к новому хозяину и во всем его слушали. И, сказать надобно, без добычи молодой барин никогда не возвращался: то косулю привезет, то оленя. И всегда уже освежеванного, выпотрошенного – бери да готовь!
– Дядюшке вашему в последнее время не так часто на охоте везло, – сказал Прокоп, забирая у барина кобылу. – Раньше всегда с добычей возвращался, а под конец несколько раз мимо выстреливал. Видать, зрение уже подводило, да здоровье… Барин брал меня с собой на свои последние вылазки. И, знаете, что странно?