Долгожитель - стр. 10
– Не бойся меня, – глядя в его голубые глаза, повторил он.
Мальчик дрожал от страха. Как и обещал, Григорий дал парню два куска хлеба, сало и огурец.
– Поди, со вчера голодный?
– Три дня не ел, – ответил мальчик дрожащим голосом, затем поблагодарил барина и принялся наскоро жевать.
Это были единственные слова, которые он сказал Григорию.
На свист прибежала лошадка. Григорий сел в седло, помог парню взобраться на лошадь и вывез его из леса.
– До города час дороги, дойдешь, – сказал он, остановившись на развилке. – И помни: никому ни слова.
Парень снова закивал, вытер нос, молча поклонился, развернулся и побежал в сторону дома. Григорий знал, что он ничего и никому не расскажет. Из страха. А ежели кому и расскажет – так кто поверит?
Лошадь шла медленно, гнать ее Григорий не хотел. К чему? Спешить уже было некуда, дом в безопасности. А Владимир… Сожалел барин о содеянном, но верни он время вспять – поступил бы так же. Владимир был жестоким человеком, зверем, убивавшим не только для пропитания, но и для удовольствия. Страх мальчишки питал его, внушал чувство всемогущества. Григорий знал это и не мог допустить, чтобы Владимир продолжал убивать всех налево и направо. Да еще и где? – рядом с домом самого Григория!
– Зачем ты приходил? – бормотал он себе под нос. – Что тебе от меня было нужно? Лет сто не видел тебя, еще бы столько же не видеть… Так нет же, пришел!
Он ехал и думал о том, будут ли у него проблемы после убийства Владимира. Но шло время, а Владимира никто не хватался. Григорий решил, что это сошло ему с рук, и продолжил жить так, словно ничего и не было. Пару раз в месяц он ездил на охоту и всегда возвращался в добром расположении духа, бодрым, жизнерадостным и довольным.
Примерно спустя год после того, как Григорий Николаевич вырезал из груди Владимира его сердце, отрезал ему голову и сжег все это в огне, он получил письмо, в котором его приглашала весьма знатная семья из соседней губернии на праздник по случаю совершеннолетия их дочери. Григорий хотел ответить отказом, но все же решил принять приглашение.
– Верно, барин, – болтала кухарка, подававшая на ужин одинокому хозяину дичь, им же убитую, – поглядите на юную барышню, глядишь – слюбиться… Не подумайте, что нос не в свое дело сую…
– Суешь, – улыбнулся Григорий.
– Простите, но вы еще молоды, а живете, как затворник! Вон, дядюшка ваш, царствие ему небесное, говорю вам: от грусти помер. Негоже человеку одному быть. Жена нужна ему, детишки. Так и вы… Жениться вам пора!
– А откуда тебе знать, – спокойно ответил барин, глядя в тарелку, – может, я уже был женат до переезда в усадьбу?