Долгосрочное планирование. Космоопера - стр. 5
– Ладно, я разберусь.
Против ожидания, веселее он этого не стал.
– Приорат опять поднимает вопрос об уплотнении. Количество биологически рожденных homo на единицу площади.
Я застонала.
– Ну, решат они уплотнять, а дальше что? Как они ларам будут это объяснять? Они вообще представляют себе, что такое жить в модуле, где ИИ решил, что ты ему не нравишься? Или что живущих должно быть меньше, чем по разнарядке?
Корсо поморщился:
– Хорошо ты о них думаешь, вот что. Паписты хотят больше живых тел, потому что религиозненько. Имперцы грозятся ввезти новый вирус и отформатировать все под единый формат. А сколько кого поляжет – так никого и не волновало никогда.
Я начала раздражаться.
– А от меня-то ты что хочешь?
– Роди ребеночка. Так надежней будет.
Ничто так не портит мне настроение, как разговоры с Корсо.
Не успела я отключиться, как комм опять затрезвонил.
– Джемчик! Джеммушечка!
Ну разумеется. Младшенький в своем репертуаре.
– Фаско, в пятерке лары самые вменяемые. Если не пускают как постояльцев, представь их как «друзей дома, решивших почтить нас своим посещением», ну, как первый раз, что ли?
– Да я так и сделал! Они тетку запустили. И мужика тоже. Но, это…
– Что случилось?
– Лары говорят, что он труп!
2
– Это безобразие! Я не могу включить свет! Я не могу открыть дверь! Никакая ваша техника на меня не реагирует!
Для трупа Штефан Нягу очень громко кричал и очень много жестикулировал коротковатыми ручками.
Но дом его действительно не воспринимал.
Его жена, изысканной бледности хрупкая блондинка, длинная и тонкая, как водоросль, молча сжимала руки, краснела и бледнела.
– Штефан, дорогой… Штефан, пожалуйста… Тебе нельзя волноваться… тебе нельзя расстраиваться…
Я извинилась, пообещала разобраться и начала вызванивать Фаско, которого, разумеется, на месте не было.
В конце концов младшенький, поганец, ответил на звонок. По ушам немедленно громыхнуло. Я беззвучно выругалась.
Песенок, которые записывает Фаско со своими приятелями, я терпеть не могу. Это или ужасно скучная ругачка в рифму (четыре калеки перебрасываются намеками на никому неизвестные обстоятельства), или какие-то чудовищно слащавые излияния во имя какой-нибудь очередной Нинетты или Козетты, которые без всяких проблем натягиваются на любую встречную. Все это называется «сладчайшим новым стилем», и слушать это совершенно невозможно.
– Фаско, чтоб тебя! – рявкнула я. – Ты где?!
– Джемчик, ну мы тут с ребятами, слушай, ну тут такое, ты не поверишь, кто приехал!..
– Я тебе скажу, кто приехал! Постояльцы приехали!
– Да завел я их и представил, ну, да ты у ларов спроси!