Долгое путешествие. Остросюжетный иронический мистический шпионский детективный путеводитель - стр. 28
Эпизод с Моссадом лишь научил Крюгера осторожнее относиться к тому, что он делает, и все его последующие мерзкие антисемитские и фашистские статьи (а их было множество) в многочисленных неонацистских изданиях выходили под разнообразными псевдонимами.
Более того, он полюбил скрываться и прятаться. Со временем, игра в конспирацию вылилась в серьезный бизнес по промышленному шпионажу и торговлей секретами – компаний, частных лиц, а потом и государств. В восьмидесятые годы, после кризиса вокруг ракет средней дальности в 1983—1984 годах, который едва не привел к ядерной войне, Крюгера много раз неофициально нанимало командование НАТО для сбора сведений о происходящем в странах Варшавского договора, особенно в Польше, Чехословакии и в Венгрии.
Так у Клауса Крюгера появились знакомые в Восточной Европе из числа антикоммунистических подпольщиков. После падения Берлинской стены, Бархатных революций и коллапса Советского Союза многие из этих знакомых внезапно оказались на высокопоставленных позициях в политике и в бизнесе, чем Крюгер немедленно воспользовался.
Одновременно он финансировал и поддерживал десятки неонацистских и антисемитских объединений, формируя базу для оправдания нацистских преступлений и, возможно, для фашистского реванша в Европе в будущем. Впрочем, почти все его инициативы в этом направлении терпели крах. Крюгер злился, но продолжал биться лбом о стену, бесплодно тратя свои деньги. Он не знал, что его игра на этом поле обречена на провал, поскольку здесь ему противостоял я.
Он отошел от дел примерно десять лет назад, являясь тайным владельцем целой бизнес-империи, скрытой в оффшорных компаниях под управлением трастовых агентов, обеспечивающих самому Крюгеру анонимность. Однако он до сих пор крайне внимательно следил за всем, что происходит в Восточной Европе.
И если кто и мог рассказать мне об Ауструми и о странном интересе этой группы к венгерскому банку Эгрес, то это был Клаус Крюгер. Как бы неприятен он мне ни был лично.
До Нюрнберга я доезжаю быстро. Девятый автобан является достойным представителем германских дорог, как известно, лучших в мире, а мой Мерседес – достойным представителем германских автомобилей, как известно, лучших в мире. Я разгоняюсь до двухсот тридцати, а мое сердце колотится в такт ритмам Deep Purple из окружающих меня неисчислимых динамиков.
Я паркуюсь в гараже на Адлерштрассе. Ресторан, в котором мы встречаемся с Клаусом Крюгером, находится в северной части Старого города, но у меня еще есть немного времени, и мне хочется пройтись.