Долгий уик-энд - стр. 41
К двум часам ночи Клэр поняла – Ник был прав. У нее появилось столько друзей, что она не знала, куда их деть. Сами Барнсы и их знакомые оказались совсем не страшными, а очень даже очаровательными. С ними Клэр чувствовала себя интересной. И красивой: мужчины шуточно отбивали ее друг у друга, чтобы потанцевать, будто она – настоящая королева бала. Кавалеры откровенно любовались ею и ахали от восхищения, но при этом никто не распускал руки, не приставал. Они обращались с ней уважительно. Во время танца под «Роллинг Стоунз» с отцом Ника, Джеральдом, Клэр пришла к выводу, что никогда в жизни не проводила время так здорово, никогда раньше не давала себе воли. Она всегда осуждала «богачей», думала, их интересует только уклонение от налогов, правильное использование ножа с вилкой да убийство беззащитных животных.
Когда песня закончилась, Джеральд с истинно рыцарской любезностью проводил Клэр с танцпола и предложил очередной бокал шампанского – освежиться. От выпитого голова ее закружилась, и, пытаясь устоять на ногах, Клэр вытянула вперед руку.
– Ну-ка, пойдем. – Рядом вырос обеспокоенный Ник. – Уложим тебя в кровать. Ты совсем устала, еле на ногах стоишь.
Он повел ее из кухни в холл и дальше, вверх по извилистой лестнице. Клэр встревожилась. Что Ник надумал? Решил, будто она останется на ночь? Возомнил, что у него есть на нее какие-то права? Будет приставать? Неужели ее согласие воспользоваться его гостеприимством подразумевает нечто большее? «Право первой ночи», – всплыло из истории…
Они подошли к двери спальни. Клэр напряглась. Ник положил ладонь на дверную ручку и посмотрел на спутницу с мягкой улыбкой. Эта улыбка проникла ей в самое сердце и успокоила все тревоги. Клэр облегченно вздохнула. Она ему верит. Безоговорочно. Чувствует себя с ним в полной безопасности.
Клэр шагнула следом за Ником внутрь и оказалась в длинной мансардной комнате с низким потолком, слуховыми окнами и деревянным полом. Уютное, симпатичное помещение со встроенными шкафами чем-то напоминало каюту корабля. Этакая берлога юного бунтаря. Старые школьные фотографии сражались за место на стене с постерами Кайли Миноуг и Элизабет Херли. На трюмо громоздились бутылки с дорогим лосьоном после бритья, флаконы дезодорантов, баночки с гелем для волос. В кресле восседал почтенный плюшевый мишка и серьезно взирал на мир. Море компакт-дисков, часть из них разместилась в деревянных ящиках из-под вина, штабелями выстроившихся у стены рядом с навороченным музыкальным центром. На большой пробковой доске – куча приглашений, открыток, концертных билетов и дурашливых фото Ника с приятелями. Жизнь, безумно далекая от жизни Клэр, – она заметила несколько тисненых приглашений на вечеринки по случаю чьего-то восемнадцатилетия, семейные снимки Барнсов на заснеженных склонах французского городка Валь-д’Изер. Сама Клэр ни разу не бывала на официальных приемах и не каталась на лыжах; у нее и желания такого не возникало, а вот для Ника это так же естественно, как дышать. На секунду она пожалела, что не настояла на возвращении домой. Снова началась нервная дрожь. Чужой мир, чужой…