Долгий путь в лабиринте - стр. 42

Вот и люди, что недавно прискакали из города и переполошили банду, подняв ее на поиски затерявшихся в степи чекистов, одобрят ли они эту спешку с расстрелом?

Нет, по всему выходило, что следует подождать. Сперва надо хорошенько допросить задержанных. А убить их можно и ночью, без лишнего шума…

Атаман поднял ладонь, требуя тишины.

– Кто мы есть? – громко сказал он и оглядел площадь. – Мы есть православное воинство. – Рукой, на запястье которой болталась нагайка, он показал на свое окружение. – Свободное православное воинство, а не якие мазурики. Зараз будем говорить с этим людыной. Спытаем, шо он такое есть. И тогда решим. – Атаман обратился к Шагину: – Покажь документы!

Шагин отвернул полу пиджака, рванул ветхую подкладку. Она лопнула, на землю вывалились бумаги. Их подобрали, отдали атаману. Тот долго вертел перед глазами две тоненькие серые книжечки, потом громко сказал:

– Очки принесите!

– Так ты же разбил их, батько! – крикнул «хорек». – На запрошлой неделе разбил. Ночью до ветру ходил, так ненароком наступил на них и разбил. Неужто запамятовал?

– Верно, – солидно кивнул атаман. – В таком разе позвать писаря Прокопенку!

Подошел рыжий увалень – тот, что грыз морковь, охраняя лошадей возле оврага. Он и сейчас ел – крепкими белыми зубами обдирал остатки мяса с большого бычьего мосла.

– Здесь я, батько, – сказал он и руку с едой завел за спину. – Слухаю вас.

– На-ка! – Атаман протянул ему обе книжечки.

Прокопенко спрятал мосол в карман, сальные руки вытер о собственную шевелюру, затем осторожно взял документы и стал рассматривать.

Пленники были спокойны за документы. Фальшивые эсеровские карточки, которыми они предусмотрительно запаслись перед походом, оказались здесь к месту.

Шевеля губами, рыжий писарь силился разобрать записи. Все ждали. «Хорек» приблизился к Прокопенко и, дыша ему в ухо, с любопытством разглядывал бумаги. Время шло, нетерпение присутствующих нарастало.

В наступившей тишине послышался стук колес и голос возчика, понукавшего лошадь. К площади приближалась подвода.

Саша вздрогнула, осторожно передвинулась за спину товарища. Она узнала и каурую кобылу, и ее хозяина – бородатого биндюжника.

Между тем рыжий писарь закончил наконец возню с документами, вытер рукавом вспотевшую физиономию и ткнул пальцем в сторону Шагина.

– Этот будет Иван Щукин, – провозгласил он. – А баба есть жинка его, Настасья.

– Православные? – крикнул мужик из толпы.

– Должно, так, – сказал писарь, вновь поднося к глазам бумаги.

– Добро! – Атаман хлестнул нагайкой по сапогу. – А шо за люди? Какого звания? Не комиссары?