Долгая дорога - стр. 96
Мы попали в облаву!
Вокруг уже кричали и разбегались люди. Паника началась ужасная. Нас так толкали со всех сторон, что задержавший меня мент немного растерялся. Держа в одной руке мой портфель, он отвернулся, пытаясь схватить еще какого-то «преступника». Зато Лёнька не растерялся. «Тикай, – шепнул он, засовывая руку в мой открытый портфель и вынимая оттуда книги. – Постой, держи еще!» И мы удрали, унеся несколько книг…
Вот их-то я собрался подарить другу.
…Родители, Эммка, бабушка Лиза, все были во дворе.
– Привет, я пошел. Вернусь не поздно, – попрощался я. И уже подходил к воротам, когда меня окликнул отец:
– Погоди! Куда идешь?
Я ответил. Отец подошел и, угрюмо оглядывая меня, пробормотал что-то насчет идиотизма моей прически. Чем длиннее становились мои волосы, тем больше они раздражали отца… Я промолчал, только плечом пожал.
Отношения мои с отцом были уже не такими, как прежде. Отец, пожалуй, стал побаиваться задевать повзрослевшего сына. Я ведь мог уже и вспылить, и ответить резкостью на резкость, а то и сделать что похуже. Подростки в таком возрасте непредсказуемы, опытный школьный учитель хорошо понимал это. К тому же с тех пор, как я стал студентом, виделись мы довольно редко… Словом, я не ожидал от отца «боевых действий». И когда он спросил: «А что уносишь в сумке?» – вполне мирно ответил: «Ничего особенного, книги в подарок другу».
– Дай сюда сумку, – неожиданно потребовал отец.
Конечно, это было оскорбительно, отец даже в прежние годы никогда не устраивал таких обысков. Но очень уж не хотелось ссориться. Я протянул ему сумку. И сразу же отец вытащил из неё пачку импортных сигарет… Лицо у него мгновенно исказилось от злобы.
– Это тоже для друга? – просипел он, скосив в сторону поджатые губы.
– Для друга, – ответил я.
Курение считалось в семье большим пороком, никто из наших мужчин не курил. В том числе и я. Не считать же курением несколько затяжек на хлопке. Сигареты я действительно купил для друга! Но оправдываться было противно да и бесполезно, отец все равно бы мне не поверил. Хожу в кудрях, как хиппи, ношу «мочёнки», не удивительно, что стал курильщиком.
Не знаю, что было бы дальше, но тут подошла мама. Взяла из рук у отца сумку и сигареты, протянула мне.
– Иди, Валера. – Взгляд её, как всегда, был нежным, но и печальным. – Поздно не приходи, бачим.
Уже захлопывая ворота, я услышал во дворе крик отца:
– Это все ты! Ты! Детей портишь! Всегда…
Начинается, подумал я и быстро пошел прочь. И хорошо, что ушел! Я понял это, когда на другое утро Эммка, уведя меня во двор, стала шёпотом рассказывать, что произошло в тот вечер.