Долгая дорога в дюнах - стр. 61
Девушка шла медленно, с трудом ступая по колеблющейся под ногами земле, ничего не видя, ничего не слыша. Зябли в вечернем сумраке голые ветви деревьев. Пусто, по-осеннему неприютно глядело подворье Озолса. Сквозь незакрытые стропила крыши холодно поблескивало небо – такое же зловещее и бескрайнее, как море за серой грядою дюн. Именно туда шла Марта. К старому, доброму карбасу, единственному существу на свете, которому она могла сейчас доверить свою душу и сердце.
В кабинете Рихарда горел свет. Он сидел у стола, разбирая бумаги. Услышав стремительные шаги, вскинул голову и замер – перед ним стояла Марта. Лицо ее было безжизненно бледным, словно гипсовая маска.
– Я согласна, – не разжимая губ, мертвым голосом произнесла она и замолчала, будто забыв, зачем пришла сюда.
Рихард поднялся, шагнул к ней, взял за руку:
– Что с вами? Вам нездоровится?
– Слышите, Рихард? – упрямо, почти зло повторила она. – Я согласна… стать вашей женой. Или, может быть, вы передумали?
Кровь бросилась Лосбергу в лицо. Он ответил, едва сдерживая волнение:
– Вы так противоречивы и стремительны в своих решениях, Марта… Позвольте, я вам отвечу тем же. Мы обвенчаемся сегодня же.
Он в упор взглянул на нее, увидел, как расширились, дрогнули ее зрачки, и повторил жестко:
– Или сегодня – или никогда.
…Темная громада церкви наполнялась светом. Служка проворно зажигал свечи. Из-за алтаря торопливо вышел пастор и с ходу начал читать молитву. Сзади шушукались свидетели – Аболтиньш с женой, горничная Лосберга, Эрна, рядом с нею, как всегда пьяненький, Петерис, несколько гостей из Риги, личные друзья Лосберга, рыбаки, среди которых был и Лаймон.
Сам Озолс испуганно озирался по сторонам, то и дело поправляя на своей бычьей шее мешавший галстук.
– К чему такая спешка? – недоуменно вполголоса проговорил он. – Пожар, что ли?
Аболтиньш сочувственно посмотрел на обескураженного отца невесты, неопределенно пожал плечами: что, мол, поделаешь, барские причуды.
Лосберг, торжественно держа под руку бледную, обряженную в подвенечное платье Марту, нетерпеливо вслушивался в бормотание пастора, ожидая, когда тот доберется до сути дела. Наконец служка подал на подносике кольца.
– Венчается раб божий Рихард… чается раба божия Марта… – возвестил пастор.
Марта, как во сне, протянула руку, пальцы ее дрожали, и Рихард долго не мог надеть ей кольцо.
– Поцелуйтесь, дети мои, и да благословит вас Господь! – услышала она голос пастора и совсем близко увидела расплывающееся лицо Рихарда, его вытянутые для поцелуя губы.
Все вдруг поплыло перед нею – лицо жениха, пастор, темные лики святых, мерцание свечей… Закружилось – сначала медленно, потом все быстрее… И превратилось в бешеную круговерть.