Долгая дорога в дюнах - стр. 33
– Оставим громкие слова, сынок. Я хорошо помню девятнадцатый год, когда эти оборванцы захватили власть. Не хочу еще раз остаться нищим.
– И я не хочу. Но не собираюсь и бежать. Готов драться, если понадобится.
– Боюсь, уже поздно, сынок. Когда корабль тонет – бессмысленно тонуть вместе с ним, хотя жест может получиться красивым.
– Вот тут ты, пожалуй, прав. Если капитан – растяпа, недолго и угодить на дно. У нашего уважаемого президента Ульманиса замашки маленького фюрера, но, увы… только замашки. Сейчас Латвии, как никогда, нужна крепкая власть. Железный кулак.
– Понятно, – кивнул старик. – Курс корабля тебя устраивает, но не нравится капитан.
– А кому он нравится? Я имею в виду людей мыслящих…
– Ты ошибаешься, мой мальчик. И очень. Доктор Ульманис далеко не так прост, как кажется тебе и… – Карл Лосберг выдержал паузу, закончил: – и некоторым твоим «мыслящим» друзьям, с которыми ты встречаешься в доме адвоката Крейзиса.
Рихард изумленно взглянул на отца, с усмешкой покачал головой:
– Ты неплохо информирован, папа…
– Приходится приглядывать за ребенком. Так вот, о капитане… Не так он прост, наш уважаемый господин Ульманис, если сумел затронуть самую звучную струну у латышей – их национальные чувства.
– Ну, затронуть каждый дурак сумеет, дело нехитрое.
– Не скажи… – Старик наконец раскурил сигару. – Он не только затронул – он играет. Дешево, балаганно, но многим эта музыка ласкает слух. Как же – президент в гостях у крестьян, пьет у них на свадьбе. Любой латыш может позвонить президенту по телефону домой. Театральная, конечно, роль, но достаточно эффектная. Под аплодисменты.
Рихард брезгливо скривился:
– А если попросить этого актера со сцены?
– Боюсь, не получится. Те, кто мог бы это сделать, за вами не пойдут. Они ведь тоже «мыслящие», им не нужен второй Ульманис. Остальные… Мне очень жаль, сынок, что ты снова оказался в компании этого прохвоста, адвоката Крейзиса. Будь осторожен, Рихард. Их «Гром и Крест»[4] – опасная политическая авантюра. Держись подальше! – Старик начинал заметно волноваться.
– Поговорить с умными людьми всегда интересно. Тем более, что…
– Держись подальше! – все более раздражался отец. – Твое призвание – честная коммерция. И – все!
– А мне этого мало, отец. Понимаешь? Набивать деньгами мешки… и потом ломать голову, куда их запрятать… Прости, но я убежден, что способен не только на это.
Отец гневно стукнул кулаком по подлокотнику кресла:
– Какие мешки? Сопляк! Да ты хоть один лат заработал? Сам, без моей помощи? Как ты смеешь!..
Он вдруг задохнулся, схватился за грудь. Рихард испуганно кинулся к нему: