Долг ведьмы - стр. 46
– Дъна Лун, Верховная Хала, Повелительница Грозы со свитой! Дъна Лун к подножию Предвечного трона!
Чеканя шаг по черному полупрозрачному обсидиану пола, Верховная Хала шла через пещерный зал. Из-под свода доносились то возмущенное, то растерянное лопотание и шорох бесчисленных крыльев. Капли мерзко пахнущей слизи посыпались из скальной складки над головой… Повелительницу Грозы окутал ореол серебряных молний, не сбавляя шаг, Дина двинулась дальше. Лишь старуха запрокинула косматую голову – гибкий змеиный язык вырвался из старушечьей пасти… миг… и он обмотался вокруг чего-то мелкого, отчаянно пищащего и безнадежно молотящего перепончатыми крылышками. Хрустнули косточки, писк стих. Старуха пошла дальше, равнодушно пережевывая добычу.
Султаны пара с шипением вырывались сквозь пол, неся с собой запах огня и серы. Сквозь завесу пара мелькали то прихотливый изгиб громадных змеиных тел, то царственный гребень, венчающий гибкую чешуйчатую шею. Блеск многоцветной чешуи осыпал зал разноцветными бликами. С грохотом обрушивались на стены удары шипастых хвостов, приветствуя Динино появление. Из пара возникали и тут же исчезали клыкастые морды, глаза с вертикальным зрачком следили за двигающейся сквозь зал процессией. Тронная скала вырастала словно из-под земли: вот ее не было – и вот она есть: каменные уступы, уходящие все выше и выше.
Дина остановилась.
– Верховная Хала припадает к хвосту Владычицы Табити-Змееногой, Тиамат Хубур Нюй-ва Предвечной и Изначальной! – пронзительно проорал из-под свода зубастый птах.
Черный и белый кринолины кружевными розами распустились по обсидиану – сопровождающие склонились в реверансах – настолько глубоких, чтоб коленом коснуться гладкого пола. Старуха звучно сплюнула обгрызенные крылышки и опустилась на колени. Лишь Дина отвесила по-военному четкий поклон и в ожидании замерла перед троном.
Высоко над головой словно включился прожектор – дрогнуло жесткое и темное, как скала, веко, открывая огромный, полный яростного света глаз. Мрак шелохнулся – тянущийся вдоль скального уступа хвост толщиной со столетний дуб пошел волной, вздымая зубцы, похожие на узкие треугольные паруса человечьих яхт, кончик хвоста шевельнулся – грохот обвала обрушился на зал, вжимая все живое в камень стен. Отделяясь от скалы россыпью драгоценных камней, сверкнул контур громадного крыла…
Шшшшш! – шипение было негромким, но казалось, оно сдирает чешую со шкуры. Душа сжималась перед давящей силой, корчилась от ужаса, забиваясь в самый кончик трепещущего хвоста. Сама скала оживала, медленно изменяясь и трансформируясь, переливаясь искристым блеском многоцветной чешуи. Сверху хлынули потоки света, оставляя Дину и ее свиту в безжалостном сверкающем круге. Огромная, как корабль, драконья голова, увенчанная сияющим золотым гребнем, медленно склонялась над Диной. Голова закрывала собой все – свод пещеры, мир… жизнь. Белоснежные клыки блестели, как наточенные сабли, ноздри, как две пещеры, с шумом втянули воздух над склоненной Диной, глаза-прожекторы тускло вспыхнули и…