Долг или страсть - стр. 39
Алек раскинул руки, но Мойра покачала головой.
– Отойди, парень. У меня тут травы к Иванову дню, и я не посмею позволить им коснуться земли.
Он и забыл: амулеты, заговоры и суеверия.
– Отдай мне, – велел Алек, собираясь взять корзины. Но Мойра держалась за них с силой, о наличии которой он и не подозревал в этих хрупких костях.
– Не глупи! Ты лэрд! Тебе не пристало выполнять женскую работу! – воскликнула она, показывая на входную дверь.
– Тебе полагается войти через парадную дверь. А я войду с черного хода. И принесу выпить глоточек, чтобы приветствовать тебя дома.
Мойра поспешила за угол, а Алек поднялся по ступенькам и стал рассматривать массивную дубовую дверь, искалеченную битвами и временем. Коснулся глубоких царапин, оставленных прикладами английских ружей, и отдернул руку. Сейчас не время для сантиментов. Дверь нуждается в покраске, чтобы не отпугнуть будущих покупателей, прежде чем они войдут в замок.
Алек с глубоким вздохом открыл дверь, гадая, что найдет за ней. Он стоял на широкой ступеньке, ведущей в парадный зал замка. Здесь было прохладно после июньской жары.
Он оглядел знакомое помещение. Это был зал лэрда – влиятельного человека, заслужившего милость короля Шотландии, ставшего его доверенным лицом и другом.
Алек посмотрел на возвышение в конце зала, где, по словам деда, когда-то стоял массивный стул лэрда. Алек никогда его не видел. Его сломали английские солдаты, когда растапливали два огромных очага, предназначенных, чтобы согревать зал в холодные зимние ночи. Там теперь стоял простой стул, ожидавший славного возвращения Макнабов.
Стены были голыми, если не считать разбитого каменного герба клана над стулом. Дед рассказывал истории о тех днях, когда здесь висели шпалеры, оружие и щиты, но эти дни давно миновали. А когда уйдут старики, вроде Мойры, вместе с ними исчезнут и воспоминания. Щит «Тарг оф Малколм», знамя, которое благословила святая Маргарита, кинжал и клеймор Алека Макнаба, лэрда, построившего новую башню для своей невесты, хрупкого создания, которая не могла вынести ледяных ветров, свистевших в старой башне.
Он подошел к окну, открыл ставни и окинул взглядом старую башню, все еще стоявшую, как часовой.
– Вот и ты! – услышал он голос Мойры и повернулся. Она несла поднос, накрытый пледом, с полной до краев чашей.
– Это чаша лэрда! – гордо объявила она. – Выточена из рога большого горного козла, пытавшегося убить первого Алека Макнаба, и отделана серебром, подаренным более бедными и слабыми кланами, которые на коленях молили о разрешении принять наше имя и присоединиться к великому Макнабу.