Доктор Вера. Анюта - стр. 28
Действительно, в пожилом человеке с измученным, длинноносым лицом, обметанным неопрятной платиновой щетиной, есть что-то значительное, внушающее невольное уважение. Большой рот полуоткрыт. Крупные растрескавшиеся губы запеклись. Серые, широко посаженные глаза лихорадочно сверкают. Без термометра ясно – жар. Он облизывает воспаленные губы, выжимая ломкую, вымученную улыбку, и что-то рокочет таким глубоким басом, будто звуки вылетают из глубины кувшина.
Но слов не разобрать.
– Что вы говорите? Где болит?
Наклоняюсь, почти приставляю ухо к его губам. И разбираю:
– Диагноз Антона правильный – контузия, обостренная гриппом. Лежу вот. – И улыбается измученно и даже виновато.
Койку мы приготовили в первом отсеке, недалеко от моего «зашкафника». Когда перекладываем новичка с носилок, убеждаюсь, что плюшевая борода права. Девица, которую они именуют мужским именем, поражает всех силой. Она без напряжения и очень ловко подхватывает больного, поднимает на руки, держит, пока Мария Григорьевна откидывает одеяло, а потом бережно, не выказав при этом особого напряжения, опускает на простыни.
– Ух ты! – восхищенно произносит Домка, который, конечно, уже вертится тут в своем халате, стараясь чем-нибудь помочь.
– Вот тебе и «ух ты», товарищ врач, – подмигивает ему плюшевая борода, от которого сильно попахивает водкой. – Она унтерман, не понимаешь? В цирк ходил когда-нибудь? Ну вот, так она в цирке четырех мужчин под куполом на перше носила.
– Вы из цирка? – Домка с жадным интересом смотрит на рыжую царь-девицу.
– Ага, – с детским простодушием детским голоском подтверждает она.
– А вы тоже циркач? – обращается Домка к плюшевой бороде.
– Не циркач, а цирковой, товарищ доктор. Один-Мудрик-один. Ар-р-ригинальный номер… Жонглер с гранатами.
К моему ужасу, неведомо откуда у него в руках оказываются четыре металлические бутылки защитного цвета, и он начинает перебрасывать их из руки в руку. Все четыре. Летая, они успевают по нескольку раз перевернуться и возвращаются к нему. Черные глаза его при этом смотрят мне прямо в лицо победно и нагло. Дескать, видела?
– Это настоящие гранаты? – шепотом спрашивает Домка, восторженно следя за сложными поворотами зеленых бутылок, летающих и кувыркающихся в воздухе.
– Давай, доктор, десяток фрицев. Ставь на тридцать шагов. Попробуем… Один-Мудрик-один!.. Смертный аттракцион. Спросите Антона – она опилки нюхала, знает в цирковой работе толк.
И тут я с ужасом начинаю понимать, что он не врет, этот ловкий человек, не спускающий с меня своих наглых глаз, что в руках у него настоящие гранаты, что каждая из них таит смерть.