Доктор Смерть - стр. 23
У Египетской колонны, вознесшейся над площадью Конкорд, шествие остановилось. Победители, герои подошли к народу. Громогласный приветственный крик толпы огласил французскую столицу.
Маренн уже пожалела, что пришла сюда, тем более, привела Джилл. Девушка отсутствующим взглядом взирала на происходящее вокруг. Казалось, она забыла Париж. Он стал ей совершенно чужим. Она очень устала. Своим, родным было лишь то, что связывало ее с Ральфом. В отличие от Маренн и она вдруг ощутила, как тревога закралась в сердце. Как же будет жить Джилл дальше. Сможет ли она побороть себя, привыкнуть к мысли, что все, что прежде было дорого ей, осталось позади, под обломками рейха. Это уже никогда не вернется. Но надо жить, как бы ни становилось трудно. Да, лучше бы сразу отправиться домой.
– Как ты себя чувствуешь? – наклонившись, спросила она дочь по-французски.
Джилл вскинула голову, недоуменно взглянув на мать. И Маренн вдруг осознала, что Джилл ее… не поняла. Точнее, она не сразу поняла, что она сказала ей, на каком языке. Она привыкла, что они говорят по-немецки, что вся жизнь идет на немецком, вся она немецкая, и только на службе ей иногда приходится вспоминать французский, и то редко, а так все больше английский. А теперь… «Что же, теперь мы будем говорить по-французски?» – молча вопрошал ее взгляд поблекших глаз Джилл. У Маренн сжалось сердце.
– Джилл, ты слышишь меня? – настойчиво повторила она. – Как ты себя чувствуешь?
– Ничего… Нормально… – ответила девушка, сделав между двумя словами значительную паузу, как будто вспоминая.
Нет, она не забыла французский, Маренн не могла бы поверить в это, просто ей совсем не хочется говорить на нем. И она должна была признаться себе – ей самой тоже.
Снова послышались звуки «Марсельезы», толпа ринулась вперед. Маренн испугалась, что их раздавят и крепко сжала руку Джилл.
– Мама, поедем домой, – попросила та снова по-немецки. И голос ее прозвучал как-то глухо, точно чужой.
Ответить Маренн не успела. Ее окликнули. Совсем близко.
– Мари!
Она узнала голос, но не могла поверить сразу. И потому не повернулась.
– Мари!
Да, это был он. Как высмотрел ее среди массы народа, собравшейся на Елисейских Полях. Анри де Трай. Он шагал среди тех, кто сопровождал де Голля, и надо же, нашел ее, разглядел среди сотен других людей. Как будто почувствовал.
Конечно, она сразу узнала его. Да он почти и не изменился за прошедшие годы. Разве что возмужал, стал еще привлекательнее. И загорел, словно только вчера вернулся из африканской пустыни, как тогда, много лет назад. Де Трай был в парадной летной форме, на плечах поблескивают новенькие полковничьи погоны. К наградам, полученным в Первую мировую войну, добавились новые. Еще один Почетный Легион и несколько орденов с советской символикой. Она знала, что де Трай воевал на стороне русских.