Доктор Шифр - стр. 44
Как бы то ни было, зла на старшего товарища Волошин не держал. При некоторой кажущейся легкомысленности подполковник оставался матерым профессионалом, а профессионализм Андрей уважал. Петрович был из той категории людей, кто легко мог задержаться на службе дольше положенного и сделать больше необходимого.
Правда, у его трудолюбия и преданности делу была и обратная сторона, едва не стоившая Петровичу жизни: все болячки и недомогания он предпочитал переносить на ногах, ни разу не держа в руках такой документ, как больничный лист. Волошин не сомневался, что даже к сорока годам медицинская карта его начальника едва ли могла похвастать толщиной.
И вот по осени, в самом начале сентября, Петровича стал одолевать кашель – неприятный, сухой и очень частый. Дохал подполковник постоянно, когда бы Андрей его ни встретил, а учитывая, что работали они в соседних кабинетах, пересекались коллеги частенько.
В течение недели едва ли не каждый сотрудник шифровального отдела посоветовал Петровичу обратиться к врачу. Ситуация усугублялась и тем, что на вторую неделю к кашлю прибавилась высокая температура. Петрович стал походить на чадящую кастрюлю, которая вот-вот жахнет на сильном огне.
Волошин к тому моменту крайне редко прибегал к «цветовидению». Манипуляции дяди Сергея возымели эффект – Андрей навострился отключать свою уникальную способность усилием воли. Конечно, это не далось ему с одной попытки. Первую неделю «подсвеченные» продолжали окружать его буквально везде, и всё, что удавалось парню, – это слегка приглушить красное или зеленое свечение. Однако спустя несколько дней, полных усилий над собой, Андрей нащупал и прокачал тот внутренний «мышц», что управлял работой дара. Он отыскал заветный переключатель «ВКЛ.\ВЫКЛ.» и обрубил «цветовидение», предпочтя смотреть на самих людей, а не на их болячки.
После того, как он заметил, что Петрович всё усердней пытается выплюнуть легкие, Андрей понял, что Судьба не позволит ему отсиживаться в окопах. Улучив момент, когда старший товарищ останется один в кабинете, Андрей зашел к нему под рабочим предлогом, попутно активировав «цветовидение».
Открывшееся взору зрелище заставило Волошина глубоко пожалеть о том, что он не взглянул на начальника раньше, и проклясть себя за малодушие, побудившее отключить уникальную способность почти на две недели.
Первое, о чем подумал Андрей, глядя на подполковника, – как вообще Петрович до сих пор умудряется дышать? Легкие казались окутанными столь плотной завесой бордового тумана, что кислород едва в них просачивался. Воспалительный процесс, поразивший дыхательные пути, перешел в крайне опасную стадию. Это было заметно и по самому Петровичу – красному, как его легкие, и сгорбленному от удушливого кашля.