Доктор Шифр - стр. 30
Алина Спиридоновна открыла еще до того, как Андрей вдавил кнопку звонка, – она всегда так делала, когда Волошин с друзьями приходили на занятия. Не хотела, чтобы «их вопли будоражили соседей», да и звонок будил ее девяностолетнюю маму, которую Андрей, к слову, ни разу не видел, но знал, что она обитала за закрытой дверью дальней комнаты.
При первом взгляде Андрею показалось, что время учительницу совсем не тронуло. Алина Спиридоновна стояла в том же домашнем темно-синем платье с юбкой в пол, а ее черные глаза блестели узнаваемым задором девчонки-пацанки. Волошину и самому показалось, будто он вернулся в школьные времена. Однако, присмотревшись, он подметил, что седины в длинных вьющихся волосах изрядно поприбавилось, а углубившиеся морщины на лице красноречиво напоминали о пяти минувших годах.
Андрей неловко поздоровался, глуповато улыбнулся и уже собрался протянуть коробку конфет, но, к счастью, Алина Спиридоновна оборвала его жалкие потуги, шустро для своих пятидесяти с гаком (или уже шестидесяти?) лет отпрянув в сторону:
– Давай, заходи скорей. Соседей перебороздишь.
Она всегда так говорила. «Будете уходить – не шумите. Не хватало еще соседей перебороздить!» Андрей был рад услышать знакомый афоризм.
Он шагнул в прихожую, прикрыл дверь, топорно вручил конфеты.
– Это – вам!
Стремительным движением Алина Спиридоновна забрала скромный дар, даже не взглянув на название, и крепко обняла ученика. Андрей растерялся… а потом ему стало хорошо и спокойно. В доме Алины Спиридоновны и дяди Сергея ему всегда удавалось расслабиться. Они относились к Волошину с дружелюбием, пускай Андрей и не понимал, чем было вызвано подобное расположение.
– Долго же ты поднимался, – улыбнулась женщина. – За конфетами бегал?
– Ну да. Неудобно с пустыми руками…
– Неудобно кошек запрягать, а ко мне можно и так зайти – главное, чтоб без злых мыслей. А с физиономией что? За бабу пострадал или за дело?
– За Родину, – улыбнулся Волошин.
– Тогда похвально. Давай разувайся, проходи в зал. Я чай принесу.
Учительница исчезла на кухне. Андрей скинул кеды, продолжая испытывать неловкость. Упорным червячком в мозгу копошилась мысль о том, что он – распоследний подлец, коль приперся лишь пять лет спустя и только потому, что возникла необходимость. Задним числом он, конечно же, выдумывал себе оправдание, но потом решил не заигрывать с совестью и честно признать: свин ты неблагодарный, Волошин, распоследний свин.
Выровняв обувь, гость направился в зал, мельком заглянув в дальний коридор. В прошлом, из-за закрытой комнаты матери Алины Спиридоновны, там всегда было темновато. Теперь же дверь оказалась нараспашку, и Андрей увидел край заправленной кровати. Наверное, вопрос о здоровье матушки стоило вычеркнуть из перечня предполагаемых тем для разговора.