Доктор Проктор и конец света (как бы) - стр. 11
– А Перри это как бы кто?
– Это семиногий перувианский паук-упырь. Его верхние ноты такие высокие, что немузыкальный человек вообще не воспринимает их. Но голос очень красивый.
– Фи, – сказала Беатрис. – Ты как бы выдумываешь все это, как обычно, Булле. Все знают, что нет в природе никаких семиногих перу… перу…
– Ах нет? – сказал Булле. – Тогда поздоровайся… – он сорвал с себя оранжевую шапку, – с Перри!
Девочки вскрикнули. Некоторые уронили недоеденные бутерброды на пол. На голове у Булле действительно сидел черный кривоногий паук. Правда, его вид не был особо перувианским и не выдавал особой кровожадности или стремления петь, но это был, несомненно, паук. И если сосчитать, то да, у него было семь ног.
– И эт-то вот как бы может петь? – недоверчиво спросила Беатрис.
– Конечно, – сказал Булле. – Неужели ты не слышишь? – Он закрыл глаза и стал раскачивать головой, напевая: – Аллилуйя, аллилуйя…
Девочки смотрели на Булле и паука, раскрыв рот. Лисе вздохнула. Это было еще более мучительно, чем обычно.
– Если серьезно, – сказала Беатрис, – то я слышу только тебя, глупый коротышка.
– Ну конечно, – вмешалась Лисе. – Он же сказал, что немузыкальный человек не может воспринимать высокие ноты пауков-упырей.
Беатрис широко раскрыла глаза. Она всегда и во всем была первой, а Лисе заявила, будто у нее, Беатрис, нет музыкального слуха!
– Аллилуйя, аллилуйя, – запела Лисе, стараясь качать головой в такт движениям Булле.
– Если серьезно, – фыркнула Беатрис и встала, – то мы, хористы, уходим отсюда.
И они, задрав нос, прошествовали мимо Лисе, Булле и Перри на школьный двор.
– Да-да, – сказала Лисе. – Такие они подруги. И такой у них хор. А мне они выделили местечко на своей скамейке.
– Теперь стало просторнее. – Булле подсел к ней. – И кому надо петь в хоре, когда можно играть в оркестре?
Подумав, Лисе решила, что Булле прав.
– Ничего не скажешь, замечательный паук.
Булле и Лисе вздрогнули от неожиданности. Потому что они не слышали шагов. Над ними нависала сгорбленная фигура учителя труда Грегора Гальваниуса. Он смотрел на них – или, точнее, на Булле – взглядом, в котором определенно чувствовалось нечто хищное.
– Господин Ик, – вырвалось у Булле.
– Господин Ик? – переспросил Гальваниус. Глаза у него были немного навыкате, веки дергались, взгляд был прикован к Перри. – Так ты назвал этого молодца?
– О, его? – сказал Булле. – Друзья зовут его Перри. Вы любите пауков, господин Гальваниус?
– Очень, – кивнул Гальваниус. Изо рта у него выскочил длинный язык и облизнул губы. – Я вообще люблю насекомых, можно сказать.