Доктор моего сердца - стр. 26

Так, ладно, нравоучительные беседы мы могли продолжить в другой раз. Пытаясь хоть как-то скрыть свое состояние, единственное вразумительное, что я смог сказать:

– Будьте добры, поправьте вашу форму. Всей больнице не обязательно знать, что вы носите красное кружевное белье.

Я вышел из аудитории и понял: я пропал. Изгибы фигуры Лиз стояли у меня перед глазами, смелость, дерзость и харизма пьянили. Мне надо было привести мысли в порядок, поэтому я пошел к палату к той, кто всегда был рад мне – к Элли, девочке, которой, по наилучшим прогнозам, оставалось жить два месяца.

Сентябрь

Первые несколько недель на новой работе пролетели незаметно. Обходы, назначения, консультации, подготовка к операциям, рецепты – Джоан помогала мне адаптироваться к местным особенностям.

Удивительно приятно было ее наставничество.

– Лиз, тебе необходимо подписать эти документы.

– Обрати внимание, как заполняются истории болезней, и что передается в страховую.

– Не забудь пообедать.

Джоан рассказала, как работала вместе моим отцом, как он помогал ей проводить операцию на открытом сердце молодого человека в самом начале карьеры. А потом этот молодой человек пришел в больницу с огромным букетом и кольцом. Джоан только вышла из операционной, едва успев снять залитый кровью халат, а тут он, стоит на одном колене перед дверями и просит принять его предложение – сердце, которое она спасла.

– Уже больше 30 лет прошло, а я помню этот день как вчера. Он продолжает баловать меня свежими букетами по утрам.

Мне было приятно проводить с ней время, моя наставница рассказывала об устройстве больницы, сложных клинических случаях, получении финансирования – всем тем, чем были заняты ее менеджерские будни. Иногда я замечала, как она приходит в смотровую и подолгу наблюдает за операциями.

Джоан имела привычку раз в неделю принимать участие в обходе пациентов вместе с врачами, она болтала с ребятами, доставала из бездонных карманов халата безделушки и дарила их малышам.

Дети чувствовали фундаментальность Джоан, ее степенность и внимательность, и каждый раз замирали, когда она входила в палату. А новички после обхода обычно спрашивали, кто эта седовласая женщина? Одна девчушка лет 5, чей выбритый висок рассекал ярко-розовый шрам предположила вслух:

– Я думаю, что что это жена Санта Клауса.

Я улыбнулась и заметила, дети согласно закивали и согласились с ней.

Я наслаждалась работой. Безусловно, в Ориндже я совершенно отвыкла от специфики приема и консультаций малышей. Там была общая практика, которой мы учились на первых курсах. Опыта моей работы было достаточно, чтобы вести прием и взрослых, и детей, но, все же, нейрохирургия была совершенно иным профилем.