Договорная жена. Завоевать любовь - стр. 29
– Я-я-я-я-й! – раздался довольный писк сына, который «катался», прижатый к груди женщины. Первой женщины, которая сумела его приручить. Первой, кто вообще смог до него дотронуться, не говоря уже про объятия и ласку.
Не знаю, откуда во мне взялась эта сентиментальность, то ли болезнь так повлияла, то ли с рождением сына я совсем размяк, но я вдруг почувствовал благодарность за подаренную малышу ласку. В конце концов, что может быть ценнее счастья моего ребенка?
– Вот так, да, Пухляш? Наши щечки вернулись! – ворвалось в мои мысли воркование бухгалтерши, и я, отмерев, двинулся в их сторону.
Заметив меня, девушка подобралась, напрягшись, но говорить ничего не стала, ожидая моих дальнейших действий.
– Давайте я побуду с сыном, а вы поедите? – как можно любезнее предложил я, чем вызвал явное удивление гостьи.
– Спасибо, – с заминкой согласилась она, будто бы не хотела отдавать мне ребенка. – Заодно и бутылочку ему приготовлю.
Аккуратно передав мне сына так, чтобы не касаться меня, Алия скрылась на кухне, а я занял ее место на кресле, только вот, в отличие от нее, такой бурной реакции от Богатыря не добился. Малыш тут же захныкал, словно зовя девушку обратно.
– Ну ты и предатель, Богатырь, – проворчал я, поглаживая его по спинке, как тот любил. – Променял папу на незнакомую тетю.
Тот что-то прокряхтел, словно возмущаясь, смешно мотая головой. Сердце, о наличии которого я даже не подозревал, наполнилось нежностью, и я, прикрыв глаза, вдохнул детский аромат, понимая, как сильно соскучился по нему. Еще недавно мечтал отдохнуть, чтобы о Богатыре позаботились, приняв у меня хлопоты о нем, а сейчас понял, что никто нам не нужен! Если уж он за такое короткое время так отвык от меня и привязался к чужой, что же будет, прими он няню?
Аля
– Невозможный грубиян! – пытаясь впихнуть в себя суп, ворчала я. Вроде бы повел себя мило, взял ребенка, чтобы я спокойно поужинала, но взгляд так и норовил в чем-то обвинить! – Тоже мне нашелся завидный жених! Да всё хорошее, что в нем есть, это то, что он отец Пухляша! Замуж за него все хотят, видите ли. Ха! Да будь он последним мужчиной на земле… Так, всё! Надо успокоиться, Аля. Глубокий вдох и выдох, – говорила я сама себе, силясь побороть возмущение.
Дело усугублялось еще и тем, что завтра я буду далеко от малыша. Своей злостью я пыталась притупить печаль. До конца своего пребывания в этом доме я больше не видела Мурада Бислановича, чему была очень рада. От его матери знала, что он идет на поправку семимильными шагами и уже вовсю готовится к выходу на работу.