Договорись со своей тенью - стр. 7

– Тихо, тихо, малышка! Я не хотел обидеть твой народ, – прервал её Герман. – Но зато я увидел, как ты хороша в гневе!

Он примирительно взял Софию за руку и погладил, как гладят кошку, глядя ей прямо в глаза. Софии показалось, что он просверлил ей взглядом лоб и увидел узор на стене за её спиной, – таков был взгляд у этого харизматика.

После ужина София оставила Германа устраиваться в гостинице, и они простились до утра.

Услыхав звук подъезжающего автомобиля, старик тяжело поднялся со скамьи, с трудом разгибая больную спину, шаркая распухшими ревматическими ногами, не спеша подошёл к калитке, негнущимися пальцами открыл металлическую задвижку.

– Входи, ночной гость, – бросил он крепко сложенному высокому молодому человеку и выглянул наружу.

Чёрный джип, доставивший пассажира, развернулся и, лихо газанув, рванул по направлению к ялтинской трассе.

– Чаёвничать будем или сразу спать? – обратился старик к гостю.

– Посплю пару часиков. Ты разбуди меня, дед. Хорошо?

– Тебя разбудишь! Спишь, как Илья Муромец. Хоть палкой по башке бей. Чего по ночам-то мотаться? Дня тебе не хватило, что ли?

– Дед, не бурчи. Ночной поезд надо встретить. Я же не виноват, что у них такое расписание.

– Значит, обязательно разбудить?

– Ну да. Я же сказал.

– Ладно, иди ложись. Постелено уже.

Дед тяжело поднялся на крыльцо, распахнул входную дверь, пропустил внука вперёд.

– Пашка, а поезд-то откуда?

– Тебе, дед, зачем? Много будешь знать – плохо будешь спать.

– Да я и так почти не сплю. Кто же в мои-то годы время на сон переводит? На том свете высплюсь.

– Не спеши, дед, на тот свет. Ты мне ещё здесь нужен.

– Да никому я тут не нужен. Все мои давно там, меня заждались. И мне пора.

– Ну, ты, дед, не прав. Как это – все мои? А я тебе кто, мальчик соседский?

– Ты, внук, мой. Да что с того? Мальцом был – всё возле меня крутился. То в мастерской, то охота, то рыбалка – всё вместе. Бывало, только и слышу: «Деда, расскажи, как ты партизаном был!» Готов был с утра до вечера слушать. А теперь пришёл, поспал, ушёл. Всё! Мне и словом перекинуться не с кем.

Дед махнул рукой и обиженно засопел.

– Слушай, деда, ты меня чего-то своими разговорами взбодрил, сон пропал, – Павел остановился на веранде в раздумьях. – Давай свой чай с травами и чего-нибудь пожевать. Отосплюсь, когда вернусь.

– А может, чего покрепче?

Дед хитро прищурился, и выцветшие, некогда голубые глаза его радостно сверкнули.

– Дедуль, ты можешь, а я тебе в этом деле сегодня не компания. Воздержусь.

– Эх, жалеть будешь! Я такой первачок выгнал, градусов шестьдесят, спичку поднесёшь – полыхает, мать его в душу, что твоя купина неопалимая!